— Объясните, с какой целью вы совершили нападение на гражданина Сидоркина? — бесстрастным голосом спросил полковник.
— Никакого Сидоркина я не знаю. Вы мне не шей: те чужих дел!
— Зачитайте ему показания гражданина Сидоркина, — повернулся полковник к Агатову.
Майор взял со стола лист бумаги, на которой было написано несколько фраз.
— Какое показание! — встрепенулся Доноров, видимо не ожидая такого оборота дел, но моментально взял себя в руки и приготовился слушать.
— Вам бы хотелось видеть его мертвым? — спросил Федоров. — Просчитались немного. Показания давал живой Сидоркин. Он узнал вас, когда вы напали на него, — полковник наблюдал за тем, как испуганно заметались глаза Донорова.
Сейчас он не спешил с главным разоблачением. Ему важно было видеть и знать, как отреагирует преступник на известие об убийстве шофера, Сидоркина и Шпака. Доноров идет легко на признания, видимо надеясь сойти за уголовника. Если бы ему это удалось, он наверняка смог бы избежать самой высокой кары за свои преступления. Пусть он пока думает, что его прошлое неизвестно. Пусть признает последние преступления, разговор о прошлом еще впереди. Уже с первого ответа, когда Доноров назвался Шпаком, Федоров, да и Агатов с Перминовым поняли, куда пытается склонить следствие преступник. Сидя в камере, он успел все обдумать. За убийство шофера, если он мертв, ему причитается не более пятнадцати лет, надо только твердить, что неумышленно, случайный выстрел… Однако обвинение в убийстве Сидоркина осложняет дело. Мишка лихорадочно думал. Ему хотелось понять, насколько следователь осведомлен о нем. Судя по вопросам, Сидоркин остался жив. Это очень хорошо. Можно все представить как ссору. Удар ножом, защищаясь, — неплохо! Да, но Сидоркин очень опасный свидетель. Он знает прошлое и, конечно, раскроет рот. В этот момент, словно обладая даром угадывать чужие мысли, майор прочитал показания Сидоркина:
«…фамилия у него Шпак Николай Федорович, по-украински это скворец, только это светлая, хорошая птица, а у этого Шпака душа черная. Это он меня ножом, узнал я его…»
Доноров в душе заликовал. «Трухнул, сволочь, не выдал! — обрадованно думал Мишка. — Ну, теперь все, выкручусь! Можно и признать…»
— Была про между нами ссора, — признался Доноров. — Он напал на меня, ну, я его ударил. Защищался я, гражданин начальник, верьте моему слову.
— Значит, признаете себя виновным в том, что ударили Сидоркина ножом? — спросил майор Агатов, уже полностью разгадав ход мыслей преступника.
— Подпишите ваши показания, — протянул протокол допроса Донорову полковник Федоров. — Отложим наш дальнейший разговор, вы пока подумайте над вопросами, которые вам здесь задавали. Все ли вы правильно сказали?
Полковник позвонил, в комнату вошел конвоир. Мишка поднялся и направился к двери.
— Еще один вопрос, — остановил его полковник. — Откуда вы знали Сидоркина?
— Случайное знакомство, за выпивкой. Когда он на меня напал, тоже был крепко выпивши, да и я тогда выпил много. Так что надо учитывать, ненормальный был…
— Идите.
— Ну, Василий Михайлович, что скажете? — повернулся полковник к Агатову.
— А чего же тут говорить? Он сам все сказал, знает, чем для него пахнет разоблачение. Подбрасывает то, что считает безопасным. Надеется, что Сидоркин жив и ему удастся вывернуться.
— Вы видели, с каким облегчением он вздохнул, услышав показания Сидоркина? — спросил полковник. — Пусть Сидоркин для него продолжает жить, он опасный свидетель. Кстати, вы получили ответ на запрос о Шпаке Николае Федоровиче?
— Да. Родственников нет. Но есть люди, которые помнят его. Даже нашлась фотография. В сорок седьмом году завербовался на Сахалин в рыбосовхоз и уехал из района. Был у него мотоцикл, регистрационный номер совпадает с тем, который потерпел аварию.
— Мне кажется, можно начинать раскрывать карты по Шпаку. Приведите арестованного, — приказал полковник по телефону.
— Фамилия, имя, отчество? — Полковник включил магнитофон.
— Я уже говорил. Запамятовали? — спросил Мишка, по голосу полковника почувствовав, что именно сейчас и начнется то главное, чего он, не признаваясь самому себе, больше всего боялся. Тот, первый, разговор — это было так, знакомство.
— Отвечайте на вопрос!
— Шпак Николай Федорович! — зло отчеканил Доноров.
— Не эту фамилию, другую, настоящую.