Прозрачный свет озарил центральный камень. В этом свете вспыхнули знаки, вырезанные по краю. Только тогда стали заметны углубления для стока крови. Стоило мне приблизиться и улечься на это возвышение, черно-золотое платье начало само собой шевелиться. Оно выгибалось и льнуло, четко повторяя формы тела. Продолжалось это до тех пор, пока ткань не слилась со мной, превратившись во вторую кожу. Она облепила меня от шеи до пяток, как тонкий кокон. Я не могла сдвинуться с места. Жрицы затянули прекрасную, но заунывную песню. Я слышала ее из ночи в ночь, и про себя тихонько напевала. Не то, чтобы я служила богине, спустя рукава. Но если служишь несколько лет, изо дня в день, начинаешь более прозаично воспринимать происходящее. Это для гостей мы выглядели жуткими служителями культа. А сами себя считали работниками храмового комплекса, разве только начальник – божественного происхождения.
Вот и сейчас я лежала, жрицы гудели свой заунывный мотив, барабаны гремели как неотвратимость, вгоняя все живое в неизменный транс. Платье вело себя так, как ему полагалось по храмовой инструкции, камень был чуть слишком холодным, но я привыкла. Луна светила мне в глаз, приходилось щуриться. А миранг Арден все стоял, ожидая божественного послания.
Наконец, жрицы устали петь, барабаны устали греметь, я замерзла, а богиня все молчала. Это занятный поворот. Потому что богиня отвечала всегда. Пусть не всегда позитивно, но игнорировать просителей – не в ее привычках. Я поерзала на камне и вздохнула. Руки были свободны. Можно претворить в жизнь собственный план, пока богиня размышляет о чужих делах. Но как быть с Арденом?
Пока я раздумывала, посол вдруг громко выругался. Жрицы удивленно затихли. Затихли барабаны. Ругательства в ночном храме – опасное занятие. Богиня может не понять юмора. Но Арден на этом не остановился. Он сложил руки на широкой своей груди и завопил:
- Уважаемая богиня, светлая и темная, повелительница жизни и смерти, соизволь хотя бы поздороваться! Я проделал этот путь не для того, чтобы меня игнорировали. В конце концов, не всякий миранг решится прийти в такой храм. А ты даже выслушать не хочешь.
Я вздохнула. Вот идиот. Очень интересно услышать его просьбу. Подозреваю, этот зарвавшийся миранг потребует чего-нибудь сверхъестественного. Приготовившись к продолжению тирады я, вдруг, почувствовала присутствие богини. Посол все-таки заинтересовал ее своей наглостью.
Лунный свет стал настолько ярким, что пришлось зажмуриться. Он разлился по всему залу, окутывая каждую жрицу прозрачным облаком. Камень подо мной явственно потеплел. Вот за это, дорогая богиня, отдельное спасибо. Наконец, грянул голос, и мужской, и женский одновременно.
- Я услышала тебя, раб Арден. Что ты хочешь?
Миранг отпрянул от лунного тумана, но паниковать не стал. Только склонил голову и ответил:
- Прости меня, светлая и темная, повелительница жизни и смерти. Я в отчаянии. И не знаю, как докричаться до богов. Мне нужна твоя помощь.
- Говори, - зазвенел голос, сотрясая зал до каждого камушка.
– Я, законный наследник трона мирангов, изгнан с родной земли, вынужден скитаться как отшельник. Брат моего отца хитростью заставил меня отречься от короны.
Я искренне обалдела. Так вот, почему история с гостями казалась подозрительной. Эти ребята были изгнанниками, а среди них – самый настоящий король, которого свергли с престола. Тогда понятно, почему он согласился на ритуал. Если у него не было людей и силы, вернуть трон поможет только чудо. Богиня, кажется, рассмеялась. Лунный туман зазвенел, а воздух вздрогнул волной.
- Чем я могу помочь? Дело решенное, - грянула богиня.
Я же говорю, у нее странное чувство юмора. Но спасибо, что оно вообще есть. Хотя специфика нашего ритуала заставляла сомневаться в том, насколько божественный юмор доступен простому смертному.
- Дай мне инструмент, с помощью которого я смогу вернуть корону. Дай мне оружие или силу, чтобы совершить такое. У меня нет ни людей, ни поддержки. Еще немного, и я останусь совершенно один. Тогда можно сказать, что все пропало.
- Все уже пропало, раб Арден, - богиня снова изволила шутить. – Но я решу. Если пройдешь испытание.
- Знаю, что от меня требуется искреннее согласие принести себя в жертву. Прочитай в моем сердце, оно открыто. Я готов на все.
- О нет, раб Арден, - грянула богиня. – Это было бы слишком просто. Убей мою жрицу.
Лунный свет вспыхнул, туманом заволокло весь зал. Я покряхтела на своем камне. Все бока успела отлежать, пока гость болтал с божественной сущностью. Конечно, божественный юмор заключался именно в этом. Люди шли на ритуал, готовые умереть сами. Их никто не предупреждал, что для начала они должны будут попытаться убить закатную жрицу. А это, между прочим, задачка не из простых. И смысл у нее весьма философский. Итак, начиналось самое интересное.
Посол Арден на мгновение опешил. Он уставился на меня, оценивая перспективу мероприятия. Я лежала без движения, платье жестко удерживало тело в тисках. Наконец, миранг принял решение.
Приблизившись ко мне, Арден увидел тонкий кинжал. Я достала его сама, когда укладывалась на алтарный камень. Именно этот кинжал я вынесла прошлым днем из хранилища. Потому что только этим кинжалом, с которым связаны мои горестные воспоминания, планировала исполнить задуманное.
Гость взял оружие дрогнувшими пальцами. Я старалась не двигаться, ведь дело серьезное. Он занес кинжал на уровне моего сердца, но начал колебаться. Тонкое бледное лицо исказилось от противоречивых чувств. Так он стоял, не в силах ударить. Я начала тихонько ерзать, разминая затекшие бока. Ну, давай, решайся хоть на что-нибудь. Этот вечер становился скучным.
Наконец, посол принял решение и убрал руку. Убивать он не собирался. Что ж, таков его выбор. Но кто сказал, что у него вообще был выбор? Тотчас я почувствовала, как ткань платья шевелится, стекая по сторонам. Она снова приняла форму тела, облепив его как удобный костюм. Не успел миранг отшатнуться, я вскочила с камня, ударила его в солнечное сплетение, перекувыркнулась в воздухе и мягко опустилась на одно колено. Гость отлетел в сторону, захрипел и только тогда понял, что произошло. Он поднял на меня взгляд серо-стальных глаз. На лице отразилось удивление. Отбросив косу за спину, миранг перехватил кинжал и осторожно поднялся. Он обходил меня по кругу, не отводя взгляд. А я выжидала, притаившись как зверь, готовая в одном прыжке схватить добычу за горло. Серебряные волосы блестели как морская гладь в лунной дорожке.
- Какова твоя цель, жрица? – спросил Арден, не прекращая обходить меня по кругу, раз за разом уменьшая расстояние.
- У меня нет цели, раб Арден. Богиня приказала убить. Ты не справился, - мой голос звучал глухо, будто мертвый.
Миранг вздрогнул, но концентрацию не потерял. А я поняла, что не представляю, каковы планы богини насчет этого горделивого бывшего короля. Ведь прямого указания насчет его жизни она не давала. Иногда богиня считала, что для определенного человека решение не убивать – признак силы и достоинства, а изредка – наоборот, согласие убить жрицу рассматривалось как позитивный знак. Кто же их, богов, поймет.
Вот и сейчас я знала, - если богиня посчитает посла недостойным, придется его убить. А если я убью миранга…. Собственно, ничего же не произойдет, верно? Он – изгой, поверженный король. За него мстить не станут. Но как же быть с собственным планом? Сегодня – последний в этом году шанс, когда я могу сделать то, к чему давно готовилась. Решение было принято мгновенно.
Арден как раз подошел достаточно близко, чтобы сделать молниеносный прыжок в мою сторону. Но для закатной жрицы такая скорость – детские забавы. Я лениво развернулась, отпрянула, сделала резкий выпад с подсечкой и прибавила локтем по шее. Миранг повалился на каменные плиты, пролетев несколько шагов. А я мягко развернулась и снова принялась его рассматривать. Подобравшись с пола, Арден перехватил кинжал и взглянул на меня с недоумением. В нем не было ни капли злости. Даже спортивного азарта не появилось. Странный человек, то есть, миранг. А ведь говорят, что эти существа – воплощение агрессии. Видимо, молва приписывает им много лишнего.