Я же сидел и контролировал состояние её организма, заодно стараясь разглаживать шрамы, особенно тот, что прочертил лицо. Фрима дама суровая и характер имеет стойкий, но девушкой она от этого быть не перестаёт, а потому чувствительна к собственной внешности. Возможно даже больше других. Так что лучше убрать видимые последствия сейчас. А заодно подумать.
Темы для размышления к сожалению были не весёлыми. В какой-то момент я начал полагать, что жизнь налаживается. Конечно сейчас был аврал с переселенцами и строительством, но это не было чем-то из ряда вон. В конце концов я и в прошлом перерождении бывало работал без выходных, жизнь заставит, ещё не так раскорячишься. Но это был в целом спокойный труд, встань по раньше, не филонь и достигнешь успеха. Построй крепость, сходи на восток в поисках сородичей. Это уже не была жизнь в первобытности и не было забегом наперегонки с орочьей ордой. Просто трудовые будни.
Но стоило мне решить, что я вылез из выгребной ямы, как жизнь кинула мне в лицо новую лопату не совсем шоколада. Виверна. Тварь, которой положить на стены и башни. Как бы надёжно я не перегородил вход в Рирт, тем кто летает это не помешает. Как бы быстро я не бегал по земле, по воздуху можно перемещаться быстрее. Не говоря уже о том, что мне не дано оказаться в двух местах одновременно. Магическое средневековье — это опасное место, что оно в очередной раз доказало. Дорогих мне людей и не только их можно конечно держать дома под замком, но вряд ли это будет назваться жизнью. Орчанки взвоют без коней, они и так тоскуют по бесконечной степи в этих долинах, я вижу это. Эльфийки уже привязались к саду и вряд ли спокойно переживут, если я их от него отлучу. Разве что Клео и Азала с Ялни смогут сидеть за рукоделием в будущем замке, но и они со временем начнут сходить с ума. Как впрочем и любое живое существо в клетке, путь и золотой.
Наверно мне стоило бы примирится с реальностью. В конце концов все тут так живут. Крестьянин, что обитает вдали от хорошего жреца-целителя знает, что занеся в царапину грязь может познакомится с Мрачным жнецом раньше срока, хотя и не знаком с термином «заражение крови». Эры в курсе, что пока они на службе сюзеренов, их замки могут взять приступом, а жён с детьми убить. Или продать в рабство, как ту же Васлу. Так же как им известно, что и они сами могут пасть под орочьим ятаганом или когтем монстра. Дело-то житейское, такова жизнь, таков мир вокруг нас. Преждевременная смерть здесь даже более естественна, чем кончина от старости.
Но не для меня. Я вполне готов сдохнуть сам и пойти дальше по тропе перерождений. В конце концов для шамана тело лишь временное вместилище духа. Но я не хочу хоронить кого-то из своих близких. Ни жён, ни друзей, ни возможных детей. Не готов лишиться той же Фримы и порадоваться тому, что я предусмотрительный многоженец и у меня ещё десять грелок в постели. Потому что они не грелки, демон побери! Они достойны лучшего, чем смерть под когтями виверны или клыками сраного вампира. Достойны стать матерями, а потом увидеть внуков. И уйти лишь устав от жизни и собственного постаревшего тела.
Уж за это их право я готов драться хоть со всем этим миром. Нужно лишь стать достаточно сильным, чтобы не проиграть. Достаточно быстрым, чтобы всегда успевать отводить опасность в сторону или на худой конец принимать удар на себе. А в идеале достаточно грозным, чтобы ни одна тварь не смела заявиться ко мне домой со злом.
Краем взгляда я невольно зацепился за статую Посланца Света в чём-то, напоминающем броню из мира мрачного будущего и победившего пафоса. Взгляд ангела из под каменных бровей сказал мне больше иных слов. Прообраз созданной мной статуи был невероятно могуч, как и положено полубогу, но нашлась и на него сила посильнее. Что ж, возможно в принципе нельзя обезопасить близких от всего и всех. Но уж сделать так, чтобы существ, достаточно сильных чтобы навредить им стало как можно меньше, я постараюсь.
За размышлениями и вдумчивой работой с организмом полукровки медленно, но верно прошла ночь. Темнеет в горах быстро, но так же быстро здесь наступает и рассвет. Окна храма были не очень велики, но всё же шире бойниц, в какой-то момент солнце поднялось выше скал и его лучи пробившись через слюду упали на лицо моей жены. Та немного поворчала во сне, а затем наконец открыла глаза и увидела меня.