К весне 1942 г. в Юго-Восточной Азии японские империалисты захватили огромную территорию, которая вместе с оккупированными районами Китая составляла почти 7 млн. кв. км с населением около 500 млн. человек. Однако эти военные успехи Японии на первом этапе войны «не делали погоды». Исход второй мировой войны решался на обширном советско-германском фронте, где Советские Вооруженные Силы, вступив в единоборство с гитлеровской Германией и ее европейскими вассалами, ковали победу всех стран антигитлеровской коалиции. Именно это и предрешило конечное поражение Японии на Тихом океане.
Народы Азии показали, что они не намерены мириться с гнетом новых поработителей. Они поднимались на борьбу против избавления от колониального гнета как «белых», так и «желтых» империалистов. Огромное воздействие на рост этого движения, на борьбу колониальных народов за свою свободу и национальную независимость оказали великие освободительные цели, которые поставил СССР с самого начала войны против гитлеровской Германии, и та героическая борьба советского народа против фашистских захватчиков, которая изумила весь мир. По мере того как практика японской оккупации разоблачала японских империалистов, движение сопротивления приобретало все более боевой характер.
Правящим классам Японии внушало тревогу и внутриполитическое положение страны. Несмотря на свирепый полицейский террор, властям не удавалось до конца преодолеть сопротивление трудящихся масс политике фашизма и войны. Об этом говорили и продолжавшиеся стачки, и выступления рабочих на предприятиях, и недовольство народа полуголодным существованием и многими другими тяготами, порожденными многолетней войной. Антивоенные настроения проникали даже в армию.
Поражения, наносившиеся немецко-фашистским войскам Советскими Вооруженными Силами, производили сильное впечатление па японский народ, подрывая основы стратегии японских милитаристов, рассчитанной на скорую победу гитлеровской Германии. Перед империалистической Японией все более неотвратимо вставала перспектива затяжной войны, ведение которой многократно умножало ее военные, экономические и политические трудности.
В этих условиях правящая милитаристская клика выдвинула в качестве важнейшей внутриполитической задачи беспощадное подавление любой оппозиции своей антинациональной политике, полное искоренение «опасных мыслей» и антивоенных настроений. Вот почему руководители Японии стремились максимально использовать «дело Зорге» и представить деятельность его группы как заговор, направленный против государственного строя.
Но обвинение Зорге и его товарищей в нарушении закона «О поддержании общественного порядка» было чудовищной фальсификацией. Ни организация Зорге в целом, ни один из ее членов, включая японцев, не ставили, да и не могли поставить своей целью «изменение государственного строя» или «уничтожение системы частной собственности», что рассматривалось законом «О поддержании общественного порядка» как самое тяжкое преступление. Несостоятельность подобных обвинений с полной очевидностью подтвердилась уже в ходе следствия.
На вопрос прокурора Ёсикава, каковы были пели его разведывательной группы, Зорге ответил, что они «состояли в том, чтобы защищать социалистическое государство — Советский Союз, оборонять его, отводя от него различного рода антисоветские политические махинации, а также угрозу военного нападения.
Советский Союз, — говорил далее Зорге, — не желает политических конфликтов или военных столкновений с другими странами, особенно с Японией, не намеревается он также совершать агрессию против нее. Следовательно, моя группа, как и я сам, прибыли в Японию вовсе не как ее враги» 40.
Зорге утверждал это с полным основанием, ибо деятельность его группы, направленная на обеспечение безопасности СССР, в то же время отвечала и подлинным национальным интересам японского народа. Избежать войны Японии против Советского Союза значило также отвести и от японского народа угрозу тягот, лишений и неисчислимых жертв «большой войны». Вполне закономерно поэтому, что деятельность группы Зорге привлекла к себе и японских патриотов.
«Мы считаем, — заявил на следствии Ётоку Мияги,—" что подлинной обороной страны является политика избежания войны. В этом смысле я полагаю, что наша деятельность скорее отвечала интересам народа, чем наносила ему ущерб... Поэтому мы и вели нашу разведывательную' деятельность, стремясь в конечном счете отвести нападение Японии па Советский Союз»41.