вредоносных поступков, упорно сохранял глубоко ложные
взгляды, а потому переродился в мире, где был заключён в
доме, охраняемом четырьмя стражами. Когда я спросила
Йонтена, могу ли я передать, чтобы ради него в мире людей
практиковали добродетель, старый монах ответил, что мне
следует оставить его испытывать последствия своих действий,
пока его карма не исчерпается. Он сказал, что, проведя в таких
страданиях три года, он переродится на горе Потала.
Кунсанг и Тендзин Вангьял переродились на горе Потала. В
этой чистой земле был и Самье Монлам из семейства Камте. Он
сказал: «У меня есть послание для моего младшего сына.
Передай ему: 'Не убивай оленей, диких баранов или антилоп. Не
веди жизнь вора или разбойника. Не лги и не клянись. Не воруй у
старших братьев и не борись с ними. Практикуй любую
добродетель, какую можешь, с помощью мани-мантры и ритуала
поста ньюнгнэ!"».
Некая женщина по имени Дронма отправилась в Поталу,
вознося молитвы многим ламам. Один тулку из общины Натар,
которого звали Адам, также был на горе Потала. Он сказал, что
хотя в стремлении принести благо существам он переродился
однажды в семействе Апал — лам из области Ньягронг, но из-за
препятствий в той жизни ушёл в нирвану.
Также там был Пеца Гонпо Ринчен; он сказал, что переродился
в этой чистой земле благодаря силе сострадания Тромге Кундуна
Ринпоче.
На расстоянии восьмидесяти тысяч йоджан от этого мира мне
встретился огромный и ужасный утёс из тёмно-красного камня,
по высоте равный трёхтысячной вселенной 26. Посреди гор
оружия, за жуткой крепостью из черепов находился владыка
смерти Яма, высасывающий жизнь и дыхание из трёх миров
бытия 27, несущий муки всем смертным без исключения, — тот,
кто держит в своём чреве три царства бытия 28.
С разверстой глоткой, с трепещущим завёрнутым назад
языком, с обнажёнными острыми когтями, с готовыми схватить
руками — он был ужасен. У него было человеческое тело,
красная бычья голова с двумя способными пронзить насквозь
железными рогами и два широко раскрытых глаза, сиявших как
солнце и луна. Из него исходили языки пламени. Он был быстр и
проворен, как ветер. Взглянув на этот жуткий образ неукротимого
гнева и услышав его оглушительный рёв, я чуть не упала в
обморок.
Держа южный континент 29 этого мира горестей в своей пасти
(которая, казалось, объемлет и небо и землю), он мог сотрясать
мир цоканьем языка. Раньше, когда он смыкал рот, бурлил океан
тёмно-красной крови, но в этом году было лишь несколько
капель крови, подобных росе. Так было потому, что умерли Какьо
из семейства Тромге, Дза Кончог и другие святые, и поэтому в
тот год многие существа не умерли 30. Хотя много ужасного
происходило со мной, но благодаря тому, что я взывала к
досточтимой богине, мне удалось выстоять без страха.
В мире ада Гонпо был Самдруб из Тангкья. Когда я спросила
Тару, что привело к такому результату, она ответила: «Выполняя
обязанности предводителя, он присваивал имущество, нарушая
установленный обычай».
Дордже Дондруб, сын Сангли из семейства Саду, переживал
невообразимые муки. Там было много аристократов из Хора,
самой дальней области Восточного Тибета. И было много тех,
кого я не узнала. Поскольку в моём потоке ума зародилось
невероятное сострадание, я пропела мани-мантру.
Когда я, девушка Дава Дролма, продолжала свой путь,
подошёл одетый в белое йогин с ниспадающими длинными
волосами, окружённый сонмом дак и дакини. Он вращал
молитвенное колесо, украшенное изысканной парчой, и его
стопы не касались земли. Он шествовал мимо меня,
направляясь в Долину адов.
Когда я спросила, куда он идёт, он ответил: «В низшие уделы
перерождения. Я собираюсь вывести оттуда всех тех, кто
делился со мной пищей. Я учитель - наставник существ, Тогден
Паво, и само моё имя означает "герой духовного постижения" ».
И когда он трижды пропел мани-мантру, дома из горящего железа
стали хрустальными чертогами, а все существа в них
преобразились в тела из света. Он направился дальше, увлекая
их в прославленную чистую землю, на гору Потала; и они
устремились за ним, словно стая птиц, вспугнутых камнем из