Выбрать главу

чрезвычайно злые поступки без раскаяния.

Теперь пусть он падёт в мир ада Стенания.

Жизнь за жизнью он будет

мучиться неизбывными страданиями.

Произнеся это, он начертил метку на доске судьбы, и, бросив

охотника лицом в грязь, слуги утащили его.

Там было ещё много существ, вид которых мои глаза не могли

вынести, число которых мой язык не может высказать, а мысли

которых мой ум не может объять. Злых тащили вниз, а

добродетельных отправляли наверх. Всё это не поддаётся

описанию; то, что я записала, даёт только самое общее

представление.

Перед Дхармараджей оказалась женщина по имени Бочунгма

из местности, где живёт семейство Дежунг. Когда двое детей её

кармы, светлый и тёмный, выступали с речами, светлый сказал:

«У этой женщины есть некоторая связь с Дзага Чогтрулом

Ринпоче. Её ум склонен к добродетели».

Тогда тёмное дитя произнесло:

Эта женщина подавала нечистую пищу учёным ламам;

она убивала телят, моря их голодом.

Она осуждала лам и монахов

и тем самым совершила много вредоносных

действий устами, руками и умом.

Дхармараджа ответил: “Итак, когда говорил светлый,

казалось, что он говорил правду. Но когда говорил тёмный,

казалось, что именно он говорил правду. Взвесьте это на весах

добродетельных и вредоносных деяний».

Обезьяноголовый подручный взвесил деяния женщины на

весах, и её вредоносные деяния перевесили. Яма Дхармараджа

сказал:

Тысяча дней среди людей —

Это примерно один день и ночь в мире ада.

Двенадцать таких долгих лет ты проведёшь в муках,

выпивая кипящий расплавленный металл.

Затем тебя уведёт оттуда сила сострадания

и устремлений Дзага Чогтрула Ринпоче.

Когда он это произнёс, женщину втащили в железный дом.

Ом мани падмэ хум хри.

Затем пришла Палцо, старая кочевница с седеющими

волосами, из общины Ньингшул. Она держала молитвенное

колесо и жёлтую малу, зёрна которой перебирала. Отчётливо

пропев мани-мантру, она подошла прямо к Дхармарадже. Яма

Дхармараджа с ликом, подобным луне, отражающейся на снегу,

учтиво и радостно сказал: «Палцо, ты умерла и пришла в бардо,

ты не устала? А что касается любых добродетельных или

вредоносных деяний, которые ты совершила, откройся в них в

моём присутствии».

Старая Палцо произнесла:

Я сосредоточила ум на Трёх Драгоценностях, как на своём

единственном прибежище.

Я неотделимо связала свои желания с сутью Дхармы.

Всё, произнесённое мною, было практикой добродетели, и

кружение моей малы непрерывно.

Я установила связь с людьми чрезвычайных духовных

склонностей.

Самое же главное — я создала связь с Дзага Чогтрулом,

поднеся ему большой кусок янтаря.

Я создала связь с Адзомом Другпа36, поднеся ему зажим для

пояса.

Из тех, кто облекается в жёлтое полотнище37,

нет ни одного, с кем эта женщина не создала бы какую-то

связь.

Я наполнила примерно двадцать или тридцать тысяч

масляных светильников.

Я прочла вслух сто миллионов мани-мантр,

Всё это я, старая женщина с благородными помыслами,

посвятила живым существам.

С восторгом светлое дитя произнесло такую же речь. Тёмному

же было совершенно нечего сказать. Теперь зеркало, записи и

весы были свидетелями добродетелей и вредоносных действий

женщины. Прислужники кричали: «Поглядим-ка!»

Львиноголовый уставился в зеркало, обезьяноголовый

взвешивал её деяния на весах, бычеголовый читал записи её

кармы. Все трое смиренно признали, что всё, что она сказала,

правда, и тем безмерно порадовали Дхармараджу. Он сказал:

Будь простые мужчины и женщины обычного мира людей

такими, как она, насколько было бы лучше.

Ведь, даже если у них есть понимание добродетельных и

вредоносных действий,