В городах количество преступлений не сокращается, а растет вместе с увеличением численности полиции и совершенствованием полицейской техники. Справедливости ради надо сказать, что темнота городских улиц и парков затрудняет работу полиции, которая, в общем, старается исправно служить правительству независимо от того, республиканское оно или демократическое. Наличие хорошего освещения, безусловно, способствовало бы борьбе с преступлениями и грязью. Но мэры городов строго следят за тем, чтобы сводить концы с концами в городском бюджете, и не расходуют много денег на свет. Несмотря на темноту многих улиц, вы в Нью-Йорке сравнительно легко находите нужные дома и улицы. Простая планировка города, система нумерации домов, название улиц, которые редко переименовываются, наличие в продаже самых подробных путеводителей способствуют этому.
Свет и темнота (в прямом и переносном смысле) неразлучно шествуют по Соединенным Штатам. Нередко законы отдельного штата и федеральные законы, особенно когда речь идет о людях черной и белой кожи, так же различны, как жизнь и смерть. И это никого не смущает. «Великие белокожие американские юристы» давно дали этому объяснение и считают нормальным сосуществование прямо противоположных законов по одному и тому же вопросу. Это заставляет негров оставлять насиженные места, особенно в южных штатах, и устремляться в столицу — Вашингтон, ближе к федеральным законам, которые в целом дают неграм несколько больше прав и относительно лучше соблюдаются. Но и в Вашингтоне нет места, а тем более работы для всех негров. Да и здесь, в столице США, достаточно проявлений грубой дискриминации, нет гарантии безопасности для негров.
А вот как живут «цветные» — чернокожие, пуэрториканцы и другие — в Нью-Йорке. Их скученность трудно себе представить. Днем, когда часть членов семьи находится на работе, в школах, а дети дошкольного возраста копошатся на улицах, эта скученность не так заметна. Но когда наступает ночь и семья в полном сборе, картина совершенно иная. Летом для ночлега занимаются все балконы, коридоры, лестничные клетки, словом, все, где можно лечь. И все равно тесно. Зимой же эти люди должны размещаться на совсем маленькой, скудно отапливаемой площади.
По форме кое-что делается в направлении улучшения положения негров, даже принимаются некоторые законы в их защиту. Но на практике их бесправное и безрадостное положение остается незыблемым законом капиталистической Америки.
Жаркое и влажное лето заставило придумать холодильные установки. У чернокожих, конечно, нет таких установок — они дороги. Говорят, что неграм этого не нужно, так как они по природе «привычны к высокой температуре».
Но бедность, духота, чрезмерная скученность и теснота вредны всем - независимо от цвета кожи или места рождения. Картину убогости и нищеты, безнадежности и приниженности значительной части населения, которую пришлось увидеть в Нью-Йорке, трудно описать. Особенно трагична судьба негров в США, в этом капиталистическом «раю». Разительны здешние контрасты нищеты и богатства.
Надолго запоминаются контрасты чистоты и порядка в частном доме и загрязненности в общественных местах, на городских улицах, скверах. Частный дом или квартира человека даже со средним достатком — это обычно помещение, чистота и порядок которого поддерживаются на хорошем уровне. У владельца дома есть пылесос, которым регулярно чистится все, что доступно этому прибору; систематически подстригаются газоны возле дома, и не как-нибудь, а машиной; подкрашиваются едва потемневшие стены и рамы окон и подметаются дорожки; держатся в исправности крыша, ступени, веранды и пр.; имеется индивидуальный гараж и все необходимое для ухода за автомобилем, огородный или садовой инструмент в комплекте. И все это содержится в наилучшем состоянии. В доме имеется библиотечка. Правда, иногда она заменяется декоративной вставкой в стене, изображающей книжный шкаф с нарисованными корешками книг. В доме, как правило, есть канализация, газ, холодная и горячая вода, электричество, аэро-кондиционер, телевизор, радиоприемник. Если американец имеет квалифицированную и постоянную работу, уровень жизни его достаточно высок и жилище содержится в отличном состоянии.
Но стоит только пойти в места общественного пользования, скажем, погрузиться в чрево нью-йоркского метрополитена, как перед вами встает совершенно иная кар-тина.
По словам газеты «Нью-Йорк Таймс», нью-йоркскому метро надлежит очиститься от 55-летней грязи. Газета сообщает (и ей нельзя не верить), что за это время наружные стенки вагонов ни разу не мылись! Правда, иронически замечает газета, не так давно администрация метрополитена купила одну моющую машину за 15995 долл. (обратите внимание, не за 16000, а именно за 15995), с тем чтобы установить ее для испытания. Предполагается мыть вагоны каждую неделю. Нечего сказать, размахнулись транспортники гигантского города!
Метро Нью-Йорка — это скорее катакомбы, нежели современное транспортное сооружение. Услугами метро пользуются низкооплачиваемые рабочие, мелкие служащие, многие студенты, то есть те слои населения города-гиганта, у которых слишком мал доход. Метро перевозит огромное количество пассажиров. Оно охватывает многие районы большого города.
В метро накапливается грязь на стенах, колоннах и потолках станций. Едва освещенное метро напоминает заброшенную шахту. Даже реклама несет здесь следы заброшенности. Стоит ли тратить деньги на рекламу там и для тех, кто едва сводит концы с концами! Трудно найти более невзрачное место в Нью-Йорке, чем метро. Здесь действует принцип: если доход можно получить без лишних хлопот и затрат, то зачем же нести расходы?
Нужно удивляться, что столь предусмотрительные и практичные американцы не справляются с самыми обычными и простыми задачами, если это касается общественного дела, когда оно не сулит прибыли. В 1959 г. приходилось наблюдать, как в результате грозы и ливня значительная часть Нью-Йорка лишилась электрической энергии, а служба эксплуатации городских электростанций оказалась совершенно беспомощной. Резервные кабели были неисправны. Персонал оказался неподготовленным к быстрому преодолению аварии. В течение нескольких часов целые городские районы были погружены во мрак, а лифты, и грузовые и пассажирские, перестали работать. В магазинах моментально раскупили свечи и карманные фонари.
То же повторилось в ноябре 1965 г., но в несравненно большем масштабе. 40 млн. людей, проживающих в нескольких штатах, лишились электричества, воды, транспорта. Понадобилось много времени, чтобы ликвидировать эту крупнейшую аварию. Частнокапиталистическая собственность на электростанции, отсутствие надлежащего ухода за оборудованием (ради увеличения прибыли) в условиях капиталистической Америки приводят к таким серьезным авариям.
В Большом (с пригородами) Нью-Йорке живет около 11 млн. человек и миллионы собак. Каждый день собачка ведет обычно свою хозяйку, реже хозяина, на прогулку. Говорят, что собак держат для того, чтобы они, не принимая во внимание самых уважительных причин, в том числе и лень, прогуливали своих хозяев на «свежем воздухе». Но этот воздух насыщен запахом газов отработанного первоклассного этилированного бензина и особенно дизельного топлива.
Город Нью-Йорк занимает огромную площадь. На каждый квадратный километр здесь за год выбрасывается около 360 т сажи.
И в других крупных городах, жизнь которых мне пришлось наблюдать,— Чикаго, Кливленде, Филадельфии, ЛосАнжелесе, Балтиморе, Бостоне, Оклахома-Сити, Цинциннати, Миннеаполисе и др.— чистота поддерживается плохо. Улицы убираются редко и неважно. Исключение представляет, может быть, Вашингтон. В Вашингтоне не встретишь домов, имеющих высоту более здания Капитолия, в котором заседают сенат и палата представителей США. Город весь в зелени и достаточно благоустроен. Но везде натыкаешься на брошенные на улицах газеты, остатки упаковки и пр. Слишком велика привычка американцев бросать все, что ему не нужно, куда попало.
Неоднократно бывая нa Бродвее, самой длинной и многолюдной улице Нью-Йорка, мне ни разу не приходилось видеть ее по-настоящему убранной. Всюду и всегда на улице валяются обрывки газет и журналов, остатки старой упаковочной бумаги и картона, консервные банки, бутылки, старые ботинки, остатки мебели, изодранные диваны и матрацы, обрывки веревок, куски полиэтиленовой пленки, груды коробок из-под сигарет, использованные бумажные стаканчики и просто всякая дрянь, вплоть до дохлых кошек. Сильный ветер поднимает тучи газетных лоскутов, нередко выше двадцатого этажа.