Сорвавшись было с места, я вовремя остановился. «И что ты сделаешь? Что скажешь?», — одернул я себя. В отдалении от барной стойки располагалось несколько столиков, за один из которых я и сел, продолжив наблюдать за происходящим.
Она начала плакать, зарывшись лицом в ладони, что заставило меня снова непроизвольно дернуться. Я хотел что-то сделать, но чувствовал себя абсолютно бессильным. Этот парень же старался всячески ее утешить, гладя по плечу и говоря, по всей видимости, слова утешения.
Спустя какое-то время, Катя встала и пошла в сторону уборной. Я собирался встать и уйти, но заметил, что парень в форме охранника направляется прямо ко мне.
— Вы что-то хотели? — спросил он, уперев руки в бока.
— О чем вы? — посмотрел я на него с вызовом.
— Думаете, я не заметил, как вы пялились на меня и мою подругу все это время. Повторю еще раз свой вопрос: что вы хотели?
— Умерьте свой тон, молодой человек. Я знаю эту девушку, она моя коллега, — ответил я, начиная раздражаться от интонации этого юнца, играющего в защитника.
— Правда? Тогда почему не подошли, раз так беспокоитесь? — вопросительно посмотрел он на меня.
Я близился к тому, чтобы выйти из себя и осадить его, но постарался успокоиться. Мне нужна информация о произошедшем.
— Я знаком с начальником нашей компании и могу обратиться к нему, если одной из наших сотрудниц требуется помощь, — холодно ответил я, посмотрев с презрением.
— Как чудесно. Тогда почему вашей компании до сих пор было наплевать на то, что сотруднице негде жить? — выпалил парень, и сразу же изменился в лице, закусив губу и потупив глаза.
— Что?! — воскликнул я, ошарашенный. — О чем таком вы говорите? У Екатерины нет жилья? Поэтому она расстроена? — я непроизвольно вскочил и затряс охранника за плечи.
— Успокойтесь, мужчина. Я..не…нет. Я перепутал. Я..я..говорил не о ней, — он замялся, не зная как выкрутиться из сложившейся ситуации.
— Что здесь происходит? — послышался разъяренный голос.
Из-за спины парня показалась Екатерина. Брови ее были сдвинуты, губы поджаты, а руки недовольно сложены на груди. Увидев, ее выражение лица, я испуганно отскочил от своей жертвы.
— Что вам нужно от Костика? Зачем вы его трусили? — она двинулась в мою сторону. Я же бессознательно попятился назад.
— Все нормально, пойдем, — парень схватил ее за руку и потянул за собой.
— Нет уж, я хочу знать, что здесь происходит, — произнесла она твердым голосом и, посмотрев на Костика, как на провинившегося ребенка, приказала ждать ее у стойки. А потом вновь повернулась ко мне.
— Екатерина, у вас что-то случилось? Я могу помочь? — я постарался перевести разговор в другое русло. На секунду ее лицо изменилось. Глаза погрустнели, а недовольно сложенные руки опустились. Мне безумно захотелось обнять ее. Прижать к себе и гладить по голове, нашептывая слова утешения. Но эта романтичная картинка разбилась на мелкие осколки после ее ответа.
— Вас это не касается. Я хочу знать, почему вы так обращались с моим другом?
— Не собираюсь отвечать на твои вопросы, раз ты не отвечаешь на мои, — от моего перехода на неформальное обращение она осеклась. — Лучше спроси у него, — я указал на ожидавшего ее парня, развернулся и направился к выходу из здания.
«Черт, все как всегда».
Глава 19
Костик так и не признался, в чем была причина их с Алексеем перепалки. Я же, и так разбитая недавними новостями, разозлилась настолько, что готова была кидаться на парней с кулаками. Почему меня держат в неведении, словно маленького ребенка? Принимают решения — что я готова слышать, а что нет.
«Алексей расскажет все, заставлю его. Иначе за себя не ручаюсь» — я была на взводе. Люди реагируют на стресс по-разному: кто-то раздражается, кто-то закрывается в себе, а некоторые приходят в ярость. Я относилась к последним. С головой меня накрывала волна гнева, ощущаемая на физическом уровне, пропитывающая воздух вокруг. Моему боссу повезло, что он успел ретироваться.
Поглощенная этими чувствами, я сидела на матах, прижав ноги к груди и оперевшись спиной о стену. Руки вновь предательски задрожали. Отец в больнице. Он не стал сообщать мне. Не хотел «беспокоить». Эти слова до сих пор эхом звучали в голове. Ему стало плохо еще вчера, и только сегодня он пришел в себя. Папа потерял сознание на улице, поэтому смог получить помощь. Но если бы он был дома…один… Осознание возможных событий, того, что я могла уже потерять его, доводило до полуобморочного состояния. Последнее время он часто упоминал о преследующих его болях в теле и усталости, но списывал их на возраст. А лихорадку и кровоподтеки — на простуду и неуклюжесть.