Старушка молча, с испугом смотрела на внучку. Наконец Даша не выдержала: "Так и будешь меня на пороге держать? Вот соседи-то обрадуются!" Бабуля посторонилась, Даша Помойка прошла в комнату и поздоровалась с дедом. Теперь, прибыв на место, она понимала, что майор, мягко говоря, преувеличивал. Бабуля, несмотря на явный испуг, выглядела здоровой и шустрой, да и дед вовсе не выглядел ни умирающим, ни даже лежачим больным. Если бы Даша не знала, она бы никогда не подумала, что у него в прошлом году был инфаркт. И вообще никак не скажешь, что ему уже семьдесят три года. Да и все остальное было таким, как помнила Даша, а не таким, как живописал сладкоречивый майор. Машина, о которой говорил майор, была старыми ржавеющими "Жигулями", дом - маленьким и ветхим, обстановка в доме - убогой. Майор говорил еще о даче и о хорошем счете в банке, но какая уж там будет дача, если сам дом такой? Под вопросом оставался еще счет в банке, но по тому, что Даша видела, миллионами там явно не пахнет. А самое главное - дедуля и бабуля живы-здоровы и умирать явно не собираются, так какое уж там "наследство"? Лет через десять, разве что, да и то вряд ли.
Но Даша Помойка прибыла сюда не столько в расчете на наследство, сколько чтобы иметь крышу над головой, базу, с которой она в будущем начнет свои "операции", сначала в городе, а потом и в поездах, и на выезде. Вот этого ей и надо добиться в первую очередь, а с наследством там видно будет.
И Даша, всхлипывая, рассказала, как мамашка с сестрицей бросили ее на произвол судьбы, а ведь она несовершеннолетняя, теперь по закону ее должны содержать бабуля и дедуля, как ближайшие родственники. Она хочет, чтобы все было по-людски, не в полицию же ей на них заявление подавать и не в комиссию же по делам несовершеннолетних идти. Опять же и соседи что тогда скажут... Дедуля, слушая, кивал, а потом, когда Даша замолчала, сказал: "У нас такая гостья, радость-то какая, а мы даже стол не накрыли, будто немцы какие, прости господи! Одевайся, старая, идем, я тебе скажу, что надо будет купить!" И он вывел надевшую пальто бабулю во двор. Даша прислушалась, но совсем не могла разобрать, что говорил дедуля.
И Даша Помойка решила, пока дедули с бабулей нет, очень быстро проверить одну вещь, которая не давала ей покоя еще в Питере. Пять с половиной лет назад она для какой-то своей игры отодвинула диван от стены и, прыгая на одной ножке, услышала, что в одном месте звук совсем не такой, как в других местах. Но когда вошла бабуля, Даша не успела и слова сказать, как бабка коршуном на нее налетела, вытащила за руку в центр комнаты, а диван задвинула вплотную к стене, на прежнее место. Именно после этого бабуля позже пошла на почту, позвонила Мадам Вошкиной и потребовала забрать Дашу, потому что "твоя байстрючка нам все нервы вымотала!" И если до этого Даша спала именно на этом диване, то после этого бабка стала стелить ей на своей кровати, а на диване - себе. Днем же на диване постоянно кто-то сидел, или дедуля, или бабуля.
Даша Помойка рывком отодвинула диван, быстро простукала пол. Тайник! Но сделан на совесть, плотно подогнан, без стамески доски не поднимешь. Даша быстро придвинула диван на место и постаралась успокоиться, а то, чего доброго, старый хрен увидит, что она взволнована, и что-то заподозрит. Теперь она была уверена, что старики хранят в тайнике царские золотые червонцы, которые им оставил Дашин прадед. Мадам Вошкина каждый раз, когда рубль падал, вспоминала своего деда, а Дашиного прадеда, какой мудрый он был человек, и в очередной раз пересказывала все то, что он объяснил ей про царские червонцы. А если учесть, что прадед, ровесник века, во время гражданской войны был молодым здоровым красноармейцем, то у него вполне могли очутиться червонцы какого-нибудь пущенного в расход помещика, буржуя или белого офицера. Первая жена прадеда погибла во время гражданской войны, детей у нее не было. Второй раз прадед женился, когда ему было уже под сорок. От второй жены у прадеда было два сына, дедуля и Григорий Иваныч, но Григорий Иваныч смолоду дома не сидел, так что если прадед и передал кому-то свое золото, то именно дедуле.