Митрич был в восторге и от самой идеи бизнеса, и от деловой хватки уважаемой Дарьи Ивановны, и от продуманности системы платежей. С особым удовольствием он получил тысячу рублей на "организационные расходы" и "координаторский" телефон, который сразу поднял его над толпой его простых, "некоординированных" собратьев.
После этого Даша позвала Приблатненного Шофера и при нем, как при свидетеле, повторила все то же самое, что сказала Митричу, чтобы потом не было никаких непоняток. Митрич подтвердил, что все правильно и справедливо. После этого Даша сказала, что лучшей, более надежной и солидной крыши, чем Приблатненный Шофер, она и представить себе не может, и если он согласен взяться за это дело, то она начнет платить ему за "крышу", начиная с сегодняшнего дня. В будущем она будет делать взносы каждый понедельник, а за эту неделю заплатит прямо сейчас. Приблатненный Шофер, естественно, опять восторженно заорал "Ох, Дашка! Ну вот умеешь ты!" Пряча полученные от Даши сто долларов, Приблатненный Шофер еще раз напомнил Митричу, что если что - он шкуру с него спустит и сказал, что когда будет общее собрание, он придет с тремя-четырьмя корешами, они там поприсутствуют, чтобы бомжи прочувствовали, осознали и прониклись. Так они и сделали, и при взгляде на пятерых уголовников бомжи действительно прочувствовали, осознали и прониклись, так что никаких проблем с персоналом ни у Митрича, ни у Даши никогда не было.
Скажу сразу, что этот бизнес у Даши пошел очень хорошо. Когда все наладилось, она вышла в среднем на четырнадцать-пятнадцать платежей в день, больше ста платежей в неделю по двести семьдесят рублей, минус сто долларов в неделю Приблатненному Шоферу. Вот и считайте сами, какие деньги из недели в неделю и из месяца в месяц зарабатывала Даша, ничего, по сути не делая. Ведь руководил всем Координатор Митрич, за порядком присматривал Приблатненный Шофер, а она только раз в неделю вела расчеты. Но и Митричу грех было жаловаться, его доходы от "парковочного" бизнеса стали раза в два выше дохода среднего тульского пенсионера, он уже всерьез начал подумывать о том, чтобы сделать себе документы и снять комнату, а то и однокомнатную квартиру.
Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за свободное предпринимательство!
Глава 19. Даша и Зеленый Змей
Прошло уже полтора года с тех пор, как Даша приехала в Тулу. Много разного за это время произошло у Ложкиных и у их родни. Мадам Вошкина вступила во владение наследством, Сильный Риэлтор помог ей продать дом и дачу за неплохую цену, а банковский счет готовых за копейку удавиться стариков оказался намного больше, чем можно было ожидать от пенсионеров. В общем, Мадам Вошкина была очень довольна полученной в итоге суммой. "Жигули" и разное барахло из дома и дачи она продала за бесценок, на этом эпопея с наследством закончилась. Ирочка вышла замуж хотя и не за Понимающего Нотариуса, как надеялась Мадам Вошкина, но тоже очень удачно, у Ирочкиного мужа было два кафе почти в центре города, но Ирочка по совету мамашки не стала увольняться из ресторана, очень уж хлебное там у нее было место. А когда у Ирочки родился сын, его, естественно, назвали Григорием. Григорий Иваныч, ясное дело, запустил по этому поводу свой "фейерверк", прилетел в Астрахань, чтобы быть крестным отцом своего тезки, привез своему крестному сыну и его счастливой матери щедрые подарки и закатил пир именно в том ресторане, где работала Ирочка.
Тетка Зоя достигла пика своей карьеры, стала директором Центрального колхозного рынка. Майор стал наконец подполковником, они с теткой Галиной так и не узнали о смерти стариков и о наследстве, на крестины Гришеньки их не пригласили. Григорий Иваныч по-прежнему загребал деньги лопатой. Когда Федька явился к отцу мириться ("Папаша! Ну папаша! Повинную голову меч не сечет!"), Григорий Иваныч его даже на порог не впустил, обозвал отцеубийцей и Каином (в состоянии легкого подпития Григорий Иваныч любил выражаться высоким штилем), а когда дебильный Федька, несмотря на запрет отца, перелез через забор, Григорий Иваныч науськал на него недавно купленную овчарку. Овчарка сильно покусала Федьку и Григорию Иванычу пришлось платить Федьке отступного, чтобы тот не подал на него в суд. Ясное дело, это отношения старика к "сучонку" не улучшило.