Йети проигнорирует любой запрос, как уже сотню до этого. Ему не нужны деньги, дополнительные привилегии, полноценное сотрудничество. Только жизни тех, кто должен сегодня умереть. Группа людей тоже не обращает внимание на возгласы и просьбы, где голос Лерии звучит громче всех. Понятное дело, просит она не о своем помиловании, а о спасении детей.
Но наблюдатели продолжают игнорировать, так как не имеют права ничего делать. А те, кто могут принять такое решение, находятся очень далеко. И пускай они ловят каждое слово, но сделают вид, что их это не касается. Глава наблюдателей кивает на вопрос сопровождающего эльфа, и тот по цепочке передает послание Калейху.
— Мой повелитель, Юнион Дарк готов засвидетельствовать казнь. Мы можем начинать.
— Хорошо, пусть зачитают обвинение.
Перед камерами встает один из эльфов, который начинает громким голосом сообщать, по какому преступлению проводится казнь, а также перечисляет имена всех приговоренных. В конце сообщает способ казни и исполнителя приговора.
Даэлир выходит вперед, сжимая ритуальный меч обеими руками. Для проведения казни тоже облачился в черный цвет и даже надел древнюю корону в виде переплетенных корней дерева, в которых зажаты драгоценные камни. Этот предмет оказывается на голове императора только в особые дни.
Даэлир останавливается рядом с первым эльфом, который лежит на плахе. Энергетическое поле надежно держит преступника, не давая даже дергаться. Глаза неотрывно смотрят на белую шею, которая точно не выдержит удара Вирралы. Без долгих пауз эльфийский король поднимает тяжелый клинок и резко опускает вниз.
Голова казненного катится по белым камням, оставляя кровавый след, а по волнам клинка начинают стекать алые линии, образуя новый загадочный и пугающий узор. С каменным лицом Даэлир идет к следующему эльфу и поднимает меч.
Оружие на большой скорости несется вниз и отсекает голову. Даэлир не видит лиц и не стремится вглядываться в мертвеющий взор со спутанными волосами в крови. Однако замечает, как слезы оставляют следы на белом камне под третьей эльфийкой. Даэлир понимает, что всех приговоренных знал лично, но сейчас это не имеет значения, он наоборот стремится навсегда выбросить их из головы.
Еще один быстрый удар, и казнь свершена над третьей изменницей. Вот так, один за другим эльфы прощаются с жизнями. Всё происходит в гробовой тишине, все свидетели не смеют даже рта раскрыть, не отрывая взоров от правителя, который всё ближе подбирается к концу строя, где находится уже его семья.
— Прошу тебя, Даэлир, сделай что-нибудь! Спаси своих детей! — кричит Лерия, не в состоянии повернуть голову в сторону супруга. Осталась только она вместе Клио, а кровь отмечает путь палача по длинному каменному помосту. Вновь открываются ворота, через которые выходят младшие дети с завязанными глазами.
По приказу Даэлира, Авени и Энгвир ничего не будут видеть, а также слышать. Сейчас испуганные дети неловко переставляют ноги, поднимаясь на каменный помост. Даэлир не знает, сказала ли им мать о том, что им предстоит умереть для спасения всего народа, но хотя бы они встретят смерть в темноте и тишине, не трясясь при виде собственного отца-палача.
— Ты слышишь меня?! — продолжает надрываться Лерия, будто бы уже сойдя с ума. — Спаси их! Делай что хочешь, но спаси их! Будь ты проклят.
Мужчина никак не реагирует на слова, словно тоже взошел сюда, вставив пробки в уши. Клио ни о чем не просит, но видно, как ей страшно умирать. Наверное, она лишь будет рада тому, чтобы топор поскорее избавил от этого кошмара.
Энгвира и Авени подводят к заготовленным места и готовят к казни. Они не слышат призывов матери и лишь вертят головами, пытаясь хоть что-то понять из окружающего мира. Сейчас весь мир для них сжался до касаний эльфов, которые ласково, но твердо заставляют двигаться так, как нужно. Даэлир поднимает меч над Лерией, и в этот момент происходит кое-что неожиданное для всех, когда рядом возникает Калейх, сняв невидимость.
Наблюдающие люди и эльфы сразу концентрируются на фигуре телохранителя, который выхватывает два пневматических пистолета, стреляющих ампулами. Энгвир и Авени вздрогнули, почувствовав почти безболезненный укол, а после яд остановил их сердца.
Даэлир опускает меч и смотрит на помощника, который грубо вмешался в происходящее:
— Что ты сделал, Калейх?
— Прошу меня простить, мой лорд, но я не мог допустить того, чтобы вы и они мучались от происходящего ужаса. Я вколол им смертельный яд, они уже мертвы, даже не поняв этого, — телохранитель падает на колени, выпустив бесполезные пистолеты из рук.