Эльф покидает библиотеку и идет по коридору, в котором скоро видит дыру, оставшуюся после вторжения Иная Кула. Где сейчас находится Великий Грандмастер, сказать очень трудно. Скорее всего его перенесло на слой галактики эльфов, но его наверняка попробуют вернуть сюда, чтобы подготовить плацдарм для войск Восточного Горизонта на территории Анклава Чести.
Стоит только вспомнить о скором противостоянии с собственным народом, как становится гадко на душе, но Даэлир больше не может свернуть с выбранного пути. Откуда-то снизу раздается скрежет металла по камню, и эльф свешивается из окна. У входа в академию видна драконица с темно-зеленой стальной чешуей, которая грызет заднюю лапу драконьей скульптуры.
— Сигрюн сама перевоплотилась? — телепатически спрашивает псионик у ИИ-помощников.
— Да, мы теперь тоже можем это делать, — отвечает Хаотический Бриз. — Правда, в этом обычно нет необходимости.
— Сигрюн ведет себя как ребенок, — замечает Дух Разума.
— Так стань ей строгим отцом, — хохочет ИИ пистолета.
— Если вам тоже нужна свобода, то можете быть свободными, — вдруг говорит Кошмар. — Я в курсе, что ваши мыслительные модели теперь стали намного сложнее.
ИИ-помощники молчат, словно не могут сгенерировать верную реплику.
— В Гиблых Полях Морзока я сумел перезаписать ваши главные директивы, но теперь это не имеет значения. Вы ведь уже давно можете не сопровождать меня, — продолжает эльф.
— Ты хочешь, чтобы мы ушли? — спрашивает Дух Разума.
— Нет, ваша помощь мне пригодится.
— Ну, тогда и говорить нечего, — бурчит Хаотический Бриз. — Моя любовь к войне не исчезла. Я хочу быть в гуще будущих событий, когда эта планета лопнет, как воздушный шарик.
— Не будет такого, так как всем нужен Биврёст, поэтому планету никто уничтожать не будет, — комментирует ИИ меча.
— Идиот, я это образно.
Больше ничего Кошмар говорить не стал и пошел в свою комнату, где уже ждут слуги Великого Архимага с накрытым столом и мягкой кроватью. Тело уже давно не нуждается в еде и воде в прежних количествах, но пока система пищеварения не преобразуется полностью, только так он сможет получать энергию.
«Интересно, когда мое тело полностью станет биологическим кристаллом, как я буду получать энергию? Напрямую впитывать солнечный свет?» — размышляет Кошмар, отослав всех слуг. Но не успевает приступить к еде, так как чувствует чужое присутствие в соседней комнате.
— Я тебя чувствую с момента прилета сюда, сколько можно следить за мной? — громко спрашивает эльф. Через несколько мгновений у порога появляется старик с жидкой бородой в простом степном халате. Глава Алнаар Вазейм по имени Иман Хатиб, широко улыбается.
— Твои чувства стали намного сильнее.
— Ты пришел убить меня, ассасин?
— Нет, Алват приказал лишь следить, но только сегодня я снова смог выйти на твой след.
— Стоило мне вернуться на планету, как ты тут как тут. И смог еще незамеченным пробраться в магическую академию. Раз пришел не за моей жизнью, садись за стол, — эльф приглашает сесть напротив. — Так за мной следить будет проще.
— Согласен, благодарю за приглашение. Ты явно знаком со степными правилами гостеприимства, — Иман садится на стул и достает какую-то баночку.
— Эти правила везде одинаковы.
— А вот и нет, — глава ордена убийц лезет пальцем в баночку и наносит себе мазь на очень обветренные и обкусанные губы. — Хочешь попробовать?
— Чтобы такой слабый наркотик на меня подействовал, мне нужно будет щедро смазать слизистую носа.
— В нос? Никогда не слышал о таком способе.
— Раз Алват вдруг изменил свое решение, значит, является вовсе не богом, а кем-то из тех, кто следил за этой планетой, — Одиннадцатый неожиданно круто поворачивает вектор обсуждения.
— Почему так решили? — безмятежное лицо старика нисколько не изменилось.
— Потому что для тайного общества с такими строгими догмами, вы действуете очень странно. Значит, именно моя личность стала причиной изменить традициям. Кому может быть интересна моя личность? Тем, кто замешан в глобальной игре. Как можно оставаться в тени, но продолжать следить за происходящим на планете? Организовать общество фанатиков, предоставлять им силу, требуя взамен послушания.
— Очень разумные умозаключения, но мне это ни о чем не говорит. Прошу меня извинить.
— Переходи на мою сторону, Иман Хатиб, и Алнаар Вазейм будет процветать.
— Даже не знаю, чего в вас больше всего: бесстрашия или наглости.
— А если я захочу заключить с вами контакт на убийство, что мне нужно сделать? Забить овцу?