«Херувим» мгновенно угадал желание майора.
— Для нас это минутное дело. — Улыбнувшись, добавил: — Будет немного шумно, но ничего.
Майор Шевцов знал породу таких людей, отчасти и сам был таким. В «херувиме» проснулся бог войны, которому не терпелось сразиться с целым миром.
Секунду майор колебался, а потом сказал:
— Отставить! Я попробую по-другому, — улыбнулся от неожиданной догадки.
Постучав по злополучной двери, Шевцов прокричал:
— Гражданин Кориков, откройте дверь, мы знаем, что вы здесь. Если не откроете через минуту, она будет взорвана, и мы не отвечаем за все последующее, что может произойти здесь.
Абсолютная тишина. Казалось, что перестали дышать даже обступившие его омоновцы.
— Гражданин Кориков, если вы не откроете дверь, мы будем штурмовать комнату, а ваша секретарша предстанет перед судом как соучастница.
Валечка стояла за спиной майора всего лишь метрах в трех. Молодые омоновцы наверняка оценили короткую юбку девушки и, возможно, сейчас безо всякого стеснения пялились на ее добротные ляжки. Майор Шевцов не без удовольствия подумал о том, что именно сейчас от лица женщины отошла кровь и она лишилась значительной части своего очарования, представ обыкновенной провинциалкой, впервые попавшей на зрелищную тусовку отборных самцов.
Алексей посмотрел на майора. Шевцов сделал вид, что не заметил его осуждающего взгляда.
— Послушай, Кориков, я не намерен вступать с тобой в философские диспуты. Считаю до пяти, если не откроешь, то можешь пенять на себя. Раз!.. Два!.. Три!.. — Шевцов обернулся и подал знак омоновцам, чтобы они подошли поближе. На лице у каждого напряжение, но даже самые молодые из них смотрелись так, будто прошагали с войной половину земного шара. У самых дверей он заметил секретаршу. Рот ее открыт, в глазах откровенный ужас, от прежней очаровательности остались только ноги, да и те будто сделались короче. — Четыре!.. — Майор поднял руку.
— Стойте, — послышался из-за двери приглушенный голос. На минуту установилась пронизывающая тишина. А затем громыхнул замок, и дверь открылась. — Милости прошу, — враждебно прозвучало приглашение, и на пороге Шевцов увидел мужчину тридцати с небольшим лет, в руке тот сжимал гранату. — Очень не люблю незваных гостей. Не дергаться! Мне терять нечего, — говорил он спокойно, будто вместо гранаты в руке у него был букет полевых цветов. — Эй ты, принеси мне ключ от машины, — обратился Кориков к омоновцу, стоящему впереди и оторопело, с вытаращенными глазами, взиравшему на гранату. Рука его все выше поднималась вверх, словно гипнозом приковывая к себе взгляды всех присутствующих.
Наверняка каждый думал об одном: сейчас шарахнет гранатой об пол, и куски железа проникнут в мягкое тело, навсегда оставшись в нем смертоносной начинкой.
— Живо! Ключи! Теперь мой черед, только я не буду считать до пяти! — нагнетал ужас Кориков.
— Послушай, Максим Егорович, хватит валять дурака, — негромко и даже как-то по-приятельски проговорил майор Шевцов. — Неужели ты думаешь, будто мы настолько ослепли, что не отличим боевую гранату от учебной?
Кориков неожиданно улыбнулся, изменившись до неузнаваемости. Сейчас перед ними был свойский парень, способный в кругу приятелей травить неприличные анекдоты.
— Глазастый ты, майор, не ожидал. Если бы раньше встретились, может быть, в одной команде водку пили бы.
— Сомневаюсь, — усмехнулся майор. — Слишком у вас, ребята, работенка опасная.
— А ты не без юмора, наверняка мы бы с тобой сработались.
Максим Егорович, чуть размахнувшись, уверенно швырнул гранату в мусорную корзину, и она, зловеще ударившись о жестяные бочка, издала вибрирующий звук.
— Ах ты, гад! — очнулся от оцепенения стоявший рядом боец в камуфляже. — На понт нас хотел взять!
Приклад «АКМ» дернулся вверх, чтобы со всей мощью обрушиться в корпус Корикову. Майор успел заметить, как на миг напряглось лицо директора, — в следующую секунду он нырнет под его правую руку и коленом со всего размаху ткнет в живот раскрывшемуся сержанту.
— Отставить! — крикнул майор, опередив столкновение на сотую долю секунды.
Поднятый автомат, словно бы в ожидании, застыл в воздухе, после чего аккуратно опустился у ноги хозяина.
— Есть отставить!
— В машину его! — коротко распорядился Шевцов.
«Херувим» отделился от стены и, сняв автомат с предохранителя, легонько подтолкнул Корикова к выходу:
— Пошел!