— Поня-атно.
В перспективе пустынной улицы показался автобус.
— Ну что, Ксюха, — Илья чмокнул девушку в щеку. — Пока. Ничего не бойся, ни о чем не думай. Все будет хорошо. Поехали, Сашка!
Илья вернулся из Новоселовки в половине третьего ночи, и по его виду девушка сразу же определила: он доволен поездкой.
— Ну, что там? — дрожа от напряжения, словно натянутая струна, спросила девушка.
— Сейчас, сейчас… Ксюха, чайник поставь, замерз что-то.
Пока Димина сестра ставила чайник, пока засыпала в граненый стакан заварку, Дембель неторопливо рассказывал об увиденном.
Да, все сходится, тот пацанчик не соврал: стоит рядом с цыганским домом белый «мерс» — старый, побитый, не иначе как с автокладбища. И присутствие гостей тоже налицо — перепились уже, орут, паскуды, свои гнусные песни, на всю Новоселовку слышно. Сашку побили — мол, чего так поздно.
— Вот негодяи! — поджала губы Оксана.
— Не то слово…
— А Димочку моего ты видел?
Илья улыбнулся — чуть заметно, уголками губ.
— Саша мне его окно показал. Правда, с собакой пришлось повозиться.
— Не покусала? — Налив в стаканы с заваркой кипятка, девушка прикрыла их блюдцами.
— Она больше никого не покусает. Хотела, правда… Пришлось пристрелить.
— Так ведь тот Яша завтра во двор выйдет, пса своего не увидит и…
— Ну и что? Стрелял я через глушитель. Одноразовый глушитель к «Макарову» можно самому за пять минут сделать: из картофелины, капустной кочерыжки… Не услышали. Выбежали бы во двор, если что. Короче, застрелил я ту псину, махнул через забор, собаку от цепи отстегнул, на улицу вытащил — и в мусорку. Пусть думают, что сорвалась и сбежала, пусть ищут.
— А Дима? — нетерпеливо перебила Оксана.
— Так вот: вернулся во двор, постучав к Димке в окно. К счастью, он еще спать не ложился.
— Как он? Нормально? Что говорили? Ты ему передал, что я тут?
— В двух словах, — вздохнул Илья, — времени у меня, сама понимаешь, в обрез было. Сказал главное: чтобы завтра вечером спать не ложился, меня ждал.
— Так ведь его уже купили! — напомнила девушка. — Его ведь завтра в Москву увезут!
— Не увезут его никуда. — Сняв запотевшее блюдечко со стакана, Корнилов помешал чай ложечкой.
— Как не увезут! Мальчик-то говорил…
— Потому что «мерс» у гостей сломался! Бывает же такая непруха!
— Почему сломался?
— Машина старая, всякое случиться может. Например — бензопровод прохудится. Есть там такие латунные трубочки под днищем. Прохудились трубочки, вот бензин весь и вытек на снег. Чего уж непонятней? А вот в Яшином сарае я очень интересную вещь нашел, — улыбнулся Илья и отхлебнул свежезаваренного чаю.
— Какую?
— «Девятка» там стоит, темно-вишневая. И знаешь чья? Того самого кривоносого бандита, Сникерса. Странная какая-то «девятка»: стекла скотчем крест-накрест заклеены, замочки на дверях — тоже…
— Что она там делает?
— Ну, Сникерс-то для цыган что-то вроде «крыши», — задумчиво проговорил Илья. — Знакомы, значит… Но как там эта тачка оказалась — ума не приложу. Ладно, Оксана, завтра тяжелый день. Постели мне здесь, на полу, спать пора.
Глава 23
Начальник местного ГОВД подполковник Олег Антонович Гаврилов чрезвычайно редко обращался к окружающим на «вы». Как человек значительный, он предпочитал говорить почти всем исключительно «ты», но и такое обращение имело множество оттенков.
Городскому прокурору он обычно говорил «ты, Станислав Захарьевич», своему заместителю — «ты, Алексеевич», какому-нибудь горотделовскому следаку или оперу — «ты, Иванов». А всем остальным, начиная от уборщиц в здании ГОВД и кончая задержанными и арестованными — просто «ты», безлично, потому что они давно уже утратили в глазах подполковника индивидуальность и растворились в великом понятии «народ».
Во всем городе было лишь несколько человек, к которым Олег Антонович обращался на «вы», подчеркнуто-вежливо: начальник местного управления ФСБ, мэр города, его заместитель и, конечно же, местный главбандит Василий Николаевич Злобин.
Но теперь, поглядывая на Жору Глинкина исподлобья, подполковник Гаврилов так и не смог определить, как же к нему обращаться.
С одной стороны, Сникерсу следовало, конечно, говорить «вы». Как ни крути — правая рука Злого. Глинкин нынче влиятельный бандюга, в авторитете. К тому же в беседе с начальником ГОВД он как бы олицетворяет собой отсутствующего Василия Николаевича.
Но с другой… Далеко еще этому кривоносому спортсмену с явными признаками черепно-мозговой травмы до Василия Николаевича. Сникерс силен, пока за его спиной стоит Злобин. А не станет, не дай бог, Васи — неизвестно, как все обернется…