— Валить отсюда надо, вот что, — сказал он после непродолжительной паузы.
— Чего валить? Нам никто не мешает, мы вроде тоже никому…
— С минуты на минуту те бандюки оклемаются, нас искать пойдут, — справедливо предположил инвалид, поглаживая рычаги своей коляски. — Ты хоть знаешь, с кем сейчас дрался? Знаешь, кто за ними стоит? Тот, с перебитым носом, — Сникерс, а работает он на самого Злобина… Говорят, вроде как заместитель его.
— Какая разница? — хмыкнул Илья зло. — Хоть на главпахана России! Это же не люди… Уроды!
— Ладно, хватит, — в голосе Ковалева появилась деловитость. — Ты, Илюха, и вы, мамаша, домой езжайте, а я…
— А ты что? Опять на базар, милостыню просить? — неожиданно для однополчанина взорвался Дембель и, поняв, что взял слишком круто, тут же осекся: — Извини, Митя, но никуда я тебя не отпущу. Да и торгаши на рынке, если что, на тебя покажут — ты, мол, дружка ихнего по голове бутылкой саданул!
— Да куда же ты, сыночек, — благодарно глядя на инвалида, Елена Николаевна Корнилова утерла раскрасневшиеся глаза платочком. — Чего ты на том рынке забыл? Иди лучше с нами…
Дембель лишь мельком взглянул на Ковалева, но заметил, как дернулось его лицо при слове «иди».
— Нет, Илюха, вези меня лучше на прежнее место, — вздохнул инвалид. — За мной сейчас приедут. Не хочу, чтобы у вас еще и из-за меня неприятности начались, — закончил он, но Дембель понял незамысловатый подтекст этой фразы: «не хочу быть для вас обузой».
Илья хотел было возразить, но в этот момент в заснеженный дворик, тихо урча, въехал темно-зеленый микроавтобус «Фольксваген-транспортер», и лицо инвалида враз посерело. Поравнявшись с детской площадкой, микроавтобус остановился. Водительская дверка открылась, и на утоптанный снег спрыгнул плюгавый чернявый мужик в грязной куртке, с гнутой запорожской трубкой в зубах.
— Так, Митя, чего не на работе? — не доходя до троицы, крикнул он.
— Дим, что это за чмо, представитель малых кочевых народов? — наклонившись к уху однополчанина, спросил Дембель.
— Да цыган Яша…
— Какой еще цыган? Конокрад? Или из ансамбля «Ромэн»?
— Мой хозяин, — свистящим полушепотом ответил безногий, стараясь не смотреть в сторону Федорова.
— Что значит «хозяин»? Он что — рабовладелец? Плантатор?
— Почти… Слышь, Илюха, хватит с тебя неприятностей… Отойдите лучше, — втягивая голову в плечи, прошептал Ковалев.
Дембель ничего не ответил — он уже знал, как поступит с этим «хозяином». Поднялся со скамеечки и, подчеркнуто небрежно сунув руки в карманы, вразвалочку направился к зеленому фургону.
— Чего надо? — угрюмо осведомился он, не доходя до цыгана Яши несколько шагов.
— Слышь, мужик, отвали! А то… — с явной угрозой пыхнул трубкой цыган.
Они стояли на узкой, протоптанной в глубоком снегу тропинке. При всем желании Яша не мог обойти Корнилова: шаг вправо, шаг влево — и цыган неминуемо увяз бы.
Яша приблизился к Илье, но тот спокойно шагнул ему навстречу. Глаза их встретились, и цыган, не в силах вынести прямого взгляда неожиданно возникшего противника, отвел взор.
— Отойди, пожалуйста, — с неожиданной вежливостью попросил Яша. — Мне своего инвалида забрать надо. Поздно уже. Домой пора.
— Нет, это ты отойди, — невозмутимо ответил Корнилов. — И так отойди, чтобы я больше тебя никогда не видел. Ясно?
Дембель решительно шагнул вперед — и Яша попятился.
— Слышь, мужик… Ты чего это, а? — спросил цыган испуганно. — Я же тебе русским языком сказал: своего человека забрать хочу…
— Дорогой, — наступал на него Илья, — я тебе тоже русским языком говорю… — Сделав выразительную паузу, он продолжил агрессивно, делая ударение на каждом слове: — Если я. Еще. Хоть раз. Увижу тебя. Рядом с Димкой. Я тебе яйца оторву, в рот затолкаю и сожрать заставлю. Без соли и перца. Уловил мою мысль?
Яша ничего не ответил, лишь втянул голову в плечи, как человек, ожидающий неминуемого удара. Молча развернулся, сел за руль своего фургона, обиженно хлопнул дверкой, завел двигатель… Лишь отъехав метров на десять, цыган остановил свой «Фольксваген-транспортер» и, слегка приоткрыв дверку, выкрикнул в морозный сумрак:
— Это я тебе яйца оторву, гондон ты рваный! Еще пожалеешь, что на меня хавало раскрыл!
И тут же, хлопнув дверкой, резко дал по газам — «транспортер» едва не понесло на темнеющие на углу мусорные контейнеры.
— Тьфу, бля, — Илья зло сплюнул на снег. — Мало того, что козел, так еще и трус. Хозя-а-аин…
Проводив темно-зеленый фургон взглядом, Дембель пошел обратно.