На ступеньках гостиницы Илья и Оксана разделились. Дембель отправился на автобусную остановку, а девушка — к перекрестку. Путь ее лежал на спиртзаводской рынок…
На рынке кипела жизнь.
Редкие покупатели, неторопливо прохаживаясь по вещевым рядам, приценивались к товару. Продавцы клялись-божились, что отдают вещи задаром, дешевле, чем сами покупали. Покупатели придирчиво перебирали китайские платки, турецкие блузки и сирийские свитера, требуя в случае покупки законную скидку. Продавцы жаловались на курс доллара, налоги, мерзавцев в правительстве и последствия кризиса, но цену все-таки скидывали.
В продуктовых рядах народу было чуть побольше. Угловатые металлические прилавки под шиферными навесами, заставленные банками с кофе, пачками печенья, упаковками чая, колбасными кругами, таранкой, пивом да «тайдами» с «тампаксами». Правда, и тут покупали не много — больше было любителей бесцельно пошататься в толпе. Сдержанный людской гомон заметно усиливался по мере приближения к прилавку, с которого известная всему микрорайону толстая тетка Жихарева полулегально торговала спиртным в розлив…
Пройдя базарчик по главной аллее насквозь, Оксана вернулась к главному входу. Димы нигде не было. У металлических ворот, где, по словам Корнилова, обычно стояла его инвалидная коляска, теперь сидела, положив на колени закутанного в одеяло ребенка, толстая цыганка в длинной плиссированной юбке и чудовищно грязном свитере грубой вязки. Изо рта цыганки торчала жеваная, уже погасшая «беломорина».
Вспомнив рассказ Ильи о цыгане Яше, у которого брат-инвалид вроде был «батраком», Оксана остановилась в нерешительности. По всей вероятности, эта женщина, сидевшая у входа на рынок, знает цыгана Яшу. Но как обратиться к ней, не вызывая подозрений?
— Девочка, дорогая, подойди ко мне на минуточку! — приветливо пробасила цыганка, и Оксана, с испугом оглянувшись по сторонам, поняла, что зовут именно ее.
И сделала шаг к ней.
— Дорогая, золотая, бриллиантовая моя, ближе подойди, не бойся! — Диминой сестре показалось, что во рту цыганки сверкнуло золото, но спустя секунду блеск потух.
— Что?
— По глазам твоим вижу, ищешь кого-то, по глазам вижу, что несчастлива, — продолжала цыганка, поспешно закрывая полой одеяла лицо ребенка и сплевывая погасшую «беломорину» себе под ноги.
— Да… а откуда вы знаете, что ищу?
— Галя все знает, Галя под землю на метр видит, Галя тебе обо всем всю правду скажет. Дай мне любую денежку, какую только не жалко… А я тебе за это погадаю, всю правду скажу.
Оксана замешкалась. Связываться с этой нечистоплотной мегерой ей вовсе не хотелось. Но вдруг она действительно что-то знает о Диме или хотя бы о цыгане Яше? Вдруг она действительно… искренне предлагает помощь? Да и сочувственно произнесенное «по глазам твоим вижу, ищешь кого-то» сильно подействовало на Оксанино воображение. Наивная восемнадцатилетняя девушка не смогла понять очевидного: ее растерянный вид, поглядывание по сторонам выдавали в ней человека, который действительно кого-то ищет, но найти не может. А кого может искать на рынке молоденькая девушка? Только мужчину: отца, брата, жениха или мужа…
— Дай денежку, не пожалеешь, вовек не забудешь, — продолжала молоть мегера. — Дай, сколько для Гали не жалко…
Вынув из внутреннего кармана шубки потертый дерматиновый кошелек, Оксана достала десять рублей и несмело протянула гадалке.
— Столько хватит?
Гадалка сложила купюру вчетверо, мгновенно зажала ее в кулаке, подула на руку… Несколько ловких движений, разжала пальцы — ладонь оказалась чистой.
— Ищешь ты трефового короля, — заговорщицкой скороговоркой начала она, — была у него дальняя дорога в казенный дом, да долгой и несчастливой оказалась эта дорога. Пиковый король стоял у него на пути, бубновый валет скрытые козни строил, две черные дамы по бокам от него вижу… да только король червей сильней их всех окажется… — Прервавшись, цыганка вновь просительно взглянула в глаза девушки. — Дай еще денежку, а? Я тебе о том, что было, рассказала, а теперь скажу о том, что есть. Только не жалей для Гали! Вон у тебя пятьдесят рублей из кошелька торчит. Дай!
Сказала и, полоснув девушку гипнотическим взглядом, протянула руку с облупленным алым лаком на ногтях. Та покорно дала банкноту. Ведь все сходилось — и «дальняя дорога в казенный дом», и то, что дорога эта действительно оказалась несчастливой…
— Живет твой трефовый король на чужой стороне… Галя видит, Галя знает, Галя никогда не обманывает… — Цыганка на мгновение зажмурилась, словно хотела получше представить «трефового короля». — Ой, что я вижу! Одни пиковые карты вокруг. Аж в глазах рябит. Одни враги у него и смерть за плечами висит… Ох, трудно теперь королю треф, ох, тяжело! И никакого просвета не видно… Дай денежку, я тебе дальше скажу, что будет! Дай, сколько не жалко, — наворожу, и все хорошо закончится!