— Дальше началось не слишком интересное обсуждение дипломатических и организационных вопросов, так что я чуть не уснул от скуки. Лишь уважение к статусу Генерального Секретаря ЦК КПСС не позволило этого сделать. К слову говоря, Лигачев формально глава партии, а не государства, а пост Председателя Верховного Совета СССР временно занимает товарищ Павлов. Странная конструкция, честно говоря, ну да ладно — со своим самоваром в чужой монастырь не ходят.
Мысли мои в это время блуждали вокруг персоны Евгения Максимовича. Не ошибся ли я, сделав ставку на него? Очень сложная и неоднозначная фигура. Протеже того самого Пивовранова, зловещего кардинала Коминтерна, одного из идейных отцов и Горбачева и Перестройки. Впрочем, он же стоял за спиной Андропова, либо активно поддерживал его — поди разберись, какие у них отношения были.
С другой стороны, чего я ожидал? Пивовранов сейчас глава Торгово-Промышленной палаты СССР, и в моем будущем Примаков занимал аналогичную должность, только в двадцать первом веке и в РФ. Очевидно, должность эта знаковая, и особенная. Именно по этой линии идут все неформальные переговоры по международным вопросам. Есть ещё спецслужбы, но у них более узкая и специфичная сфера интересов.
То, что Евгений Максимович связан с западными элитами напрямую, через личные знакомства — к гадалке не ходи. С другой стороны, именно он спас в девяностые от уничтожении Службу Внешней разведки, бывшее ПГУ КГБ. Хотя, если судить по воспоминаниям офицеров разведки, он так и остался чужаком для них, и отношение к нему было аккуратно-осторожным. Опять же, при всей неоднозначности его фигуры, он, будучи премьером, вытащил страну после дефолта 1998 года — пройдя буквально по краю пропасти.
Так что личность это загадочная и непонятная. Если добавить факт, известный мне из достоверных источников, близких к «королю паленой водки» главе Ингушетии Аушеву, то именно Примаков покровительствовал ему в своё время, впрочем, как и другим национальным лидерам республик, вроде Илюмжинова и Шаймиева.
Но тут следует сделать оговорку, что фраза «Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты!» — в политике не работает. В современном мире нет ни друзей, ни постоянных союзников. За очень редким исключением, поэтому часто приходится сотрудничать с теми, кто тебе глубоко не симпатичен. Помню, знакомый областной прокурор — единственный порядочный человек в своей системе, да и тот если честно — свинья. Впрочем, я отвлёкся, а разговор об аренде острова у Йемена закончился. Сошлись на цифре — 49 лет. Дальше загадывать бессмысленно. Я не выдержал, встрял в обсуждение, и предложил устроить там заодно небольшой офшор для нужд «партии и правительства».
К сожалению, был не понят и вежливо отправлен обратно в угол, в своё уютное кресло.
Евгений Максимович как-то подозрительно и недоуменно посмотрел на меня, но так ничего не разглядев, потерял интерес. Наверное, его удивила неслыханная наглость молодого выскочки, дающего советы, астрономического масштаба и такого же размера глупости, руководству страны.
В этот момент товарищ Лигачев наконец озвучил главный вопрос повестки дня. Гробовое молчание воцарило за столом: бойцы дипломатического фронта ошарашено переваривали новость о появлении в этой реальности Австро-Венгрии. Егор Кузьмич лишь довольно ухмылялся, наслаждаясь произведённым эффектом.
— Твоя работа? Нутром чую, — неожиданно повернулся в мою сторону глава МИДа. — Можешь не отвечать, и так все ясно. Если появился гражданин Морозов — жди беды. Снова твои компьютерные штучки с прогнозами?
— Да ладно вам, товарищ Фалин. Я не я и корова не моя. Вечно вы на меня наговариваете. Но если вам так сильно хочется, то через пару лет мы обязательно сделаем компьютерную игрушку-стратегию «Покорение Европы». Можно будет даже за Австро-Венгрию поиграть против Италии-Абиссинии.
— Хватит зубоскалить, товарищ Морозов. Обсуждается серьезный вопрос о будущем Восточной Европы. Поступило предложение доверить проведение кулуарных тайных переговоров с Веной товарищу Примакову. Мы согласны на «австрийский план Маршалла» для Венгрии и неформальный переход Венгрии под протекторат Австрии. При нейтральном внеблоковом статусе.
Евгений Максимович потрясено молчал. Именно так наверное и выглядит когнитивный диссонанс в натуральную величину. Привычный уклад мира только что рухнул прямо у него на глазах.