— Ничего не поделаешь, времена изменились. Старые приемы не работают. Зато теперь мы воочию убедились, какое это страшное оружие — телевидение и СМИ. Понятнее стало, как был уничтожен Советский Союз без единого выстрела. Если мы не примем новые методы войны на вооружение — противник сделает это раньше нас. Если честно, до последних событий сомневался, что он правду рассказывает о девяносто первом годе. Теперь верю.
— Это и пугает. Весь жизненный опыт коту под хвост. Двадцатилетний пацан уму разуму нас теперь учит, и вертит нами, как хочет.
— Пацану под пятьдесят скоро, с учетом прожитого здесь, — усмехнулся Крючков. — Что касается, того, вертит он нами, или мы им — это спорный вопрос. Мы тоже не лаптем щи хлебаем, быстро учимся, и за последние месяцы очень много ценного почерпнули, и чем дальше, тем меньше от попаданца зависим, и пользы от него все меньше будет. В комитете всяко умнее люди работают, через полгода обобщат, проанализируют все полученное, и уже без него справятся. Через пару лет на новый уровень выйдем, ясновидец не нужен станет совсем.
— Хорошо, будем надеяться, не подведут нас товарищи чекисты. Что с пропаданцем делать будешь? Не нравится он мне, мутный какой-то. Неправильный. Если коммерсант, то почему денег, квартиру, машину не просит? Стеснительности в нем не замечал.
— Товарищ Леонтьев предполагает, что он хитрит, выжидает. Хочет произвести впечатление. К тому же, он в беседе с ним проговорился, что знает больше ста способов быстрого обогащения, даже не нарушая советских законов. Поэтому деньги его не интересуют — якобы потратить их некуда, а на жизнь хватает.
— Гм. Хитрый значит? А, что? Похоже на него.
— Не такой он и бескорыстный, как прикидывается. Родному дяде звание Героя соцтруда пообещал, а отцу — Ленинскую премию за открытие месторождения газа в Туркмении.
— Ха. Теперь верю! Хитрый жук. Ишь как, все повернул. И ведь, не откажешь, если все выгорит. Ну, да пусть. Не обеднеем. Месторождение, хоть, большое?
— Гигантское. И нефть чистейшую, лучшую в Союзе там же обещает.
Глава 9
Государственный переворот удался на славу. Веселая получилась охота на кучу зайцев одновременно. Особенно порадовала многоплановость операции и разнообразие используемых методов. Если в Прибалтике применяли максимально жесткие способы, выжигая и вычищая на корню агентурную сеть националистов, то в Армении и Грузии ограничились скрытой работой спецслужб, пустив ситуацию на самотек.
На Украине получилось и вовсе черт-знает-что. Харьковскую советскую республику объявили, замечательную рекламу при помощи КЗД сделали, а достойных руководителей для новой структуры найти не смогли. Местные регионалы от такой умопомрачительной перспективы впали в ступор, республиканское начальство, занятое войной с «западенцами», сделало вид, что это не их проблема, а Кремля. В результате ситуация зависла в подвешенном состоянии, что, впрочем, устроило почти всех причастных. Как единая политическая сила советская украинская элита перестала существовать, разделившись на три условные ветки: западные националисты, центральная власть в Киеве и юго-восточную фронду, пока только формирующуюся. Остроты ситуации добавила Одесса со своим уникальным статусом, переживающая неожиданно сложные времена в связи с ужесточением политики Чаушеску.
Не секрет, что контрабандный поток из Румынии в Одессу через Черное море никогда не прекращался, ни во времена Сталина, ни позже, в эпоху Хрущева и Брежнева, и только в последние месяцы этой временной реальности румынский лидер начал закручивать гайки. Видимо, на контрабасных потоках сидели те же лица, что готовили его свержение с последующим убийством, иначе трудно объяснить желание придушить курицу, несущую золотые яйца.
В Ереване и Тбилиси сложилась ситуация, которую можно охарактеризовать, как стратегическая неопределенность. По факту, советская власть ещё не свергнута, но демократы с националистами уже вовсю резвятся, митинги и «рейдерские» захваты госучреждений идут постоянно, газеты и телевидение под контролем восставших.
Теперь даже упертым кремлевским старцам стало понятно, что силовыми методами подавить мятеж в Закавказье практически невозможно. К чести обоих, Крючков и Лигачев быстро приняли новые правила игры, смирились с неизбежным, и согласились на жесткое переформатирование двух республик.
— Сами, все сами! — пришли они к выводу, о том, что утопление утопающих дело рук самих утопающих. — Раз уж они так сильно желают разрушить свою жизнь, то никто не вправе отказать им.