— Алик! А нам тут писать про ассенизационную машину? Ну… Которую ты в последний вечер задолбил?
Я уже поджидал такой вот подковыристый вопрос в разных его интерпретациях… Вплоть до самых каверзных… Потому что слишком хорошо знал гаринскую натуру, которая не преминет по любому поводу уколоть человека, чтобы таким вот нелицеприятным образом самоутвердиться в своих собственных наглющих глазках…
И как мне показалось, отвечал я вполне достойно…
— Конечно напиши… Стас! Только ты не забудь указать, что и старший лейтенант Гарин участвовал в этом бою. И то, что тебе пришлось собственной грудью закрыть вражескую «амбразуру»… Откуда хлестало длинными очередями! Специфическая жижица!.. На целый орден потянешь!.. Так что… Не мелочись!..
Майор Пуданов лишь фыркнул от моего неприкрытого злословия… А Гарин стал ворчать…
— Фу! Какой же ты пошляк, Алик! Уж и спросить нельзя! И как тебе не стыдно?! А ещё командир группы…
— Представьте себе! — лениво возразил я. — Куда уж нам до ваших штабных деликатностей! Мы люди простые…
— Только-только от сохи оторвались и сразу за автомат? — подколол меня Засада.
Но меня было трудно удивить такими аналогиями… Поскольку, как это ни было сейчас модно… В князья да графы изо всех сил я не лез…
— Да хоть бы и за автомат! Тебе-то что? Держишь свою ручку, вот и держи её покрепче! А то пальчики ослабнут и спишут тебя за ненадобностью…
— Угу… — пробурчал Засада. — Пусть только попробуют…
Ещё минут двадцать они молча корпели над своими отчётами, лишь изредка сравнивая по деталям свежесочинённые опусы… Ведь группа майора Пуданова, как оказалось, практически ничем не уступала моей РГСпН… И в плане боевой активности, и по ширине размещения на местности… Вот поэтому и требовалось ротному очень уж повышенное воображение, чтобы целыми днями гоняться за вечно неуловимыми бандитами да поджидать этих же головорезов в ночных засадах… Но меня эти творческие потуги вышестоящего начальника интересовали мало. Лишь бы он точно указал в своём документе скромные заслуги моей группы, вплоть до милицейской водовозки.
«Да-а!.. Как там постаревший Стас говорил… Такая корова нужна самому!»
Пока я предавался всяким размышлениям, два военных фантазёра вовсю сочиняли свои исторически правдивые хроники. Затем Иваныч решительно отодвинул свои рукописи и бросил на стол ручку…
— Ну, вот и всё-о-о! — пропел он, сладко потягиваясь. — Отчёт готов… Всё совпало… Всем сестрам дали по серьгам… И каждой твари по харе!
Эдакого словоблудия… Вернее, поэтического каламбура, да ещё и от Иваныча, я не ожидал… Но командир первой роты действительно смог до такого додуматься…
— Это вы правильно сказали! — произнёс Стас, почему-то обращаясь к вдохновенному сочинителю на подхалимский манер во множественном числе. — Особенно… Каждой твари по харе!.. Придумайте, пожалуйста, что-нибудь и про Гарина… Только поприличнее…
— Сейчас я тебе выдам… Пёрл!.. — рассмеялся ротный. — Только смотри… Не обижайся…
— Тогда мне ничего от вас не нужно! — быстро изменил решение Засада. — Тогда уж лучше никак…
Он продолжил свою писанину… А спустя минуту Стасюга тяжело вздохнул…
— И всё-таки… Надо было навесить звездюлей Скрёхину… А нож отобрать! Нефиг ему ходить с ним…
Это было что-то новенькое… Раньше Засада вроде бы не проявлял столь агрессивной кровожадности… Из-за чужого добра…
— Чего это ты? — насторожился я. — Жаба что ль задушила? Что не тебе подарили?
Мне сразу же стало ясно… О каком ноже идёт речь…
— Да не в этой железке дело! — проворчал Гарин. — Начальника разведки жалко… Такой мужик был!.. Вот пишу сейчас о взаимодействии… С ним… Если бы он со Скрёхиным тогда всю ночь не пропьянствовал… Может быть и живой остался!
— Не с ним, так с другим бы… — произнёс Пуданов очень серьёзным тоном. — Начальник разведки сам же искал… Где бы ему повоевать в открытом бою. Он же после развода с женой… Весь как на иголках был!
— Это он хотел свой семейный стресс заглушить военным стрессом.
Я пробурчал эту фразу вполголоса, но меня они услышали и поняли… Однако в ответ ничего не сказали… И продолжили заниматься своими делами…
А для меня… По прошествии времени… Что бы все они ни говорили… Но лично я не считал себя хоть в чём-то виноватым. Разве что в том, что не выяснил у покойного ныне связиста-татарина истинные намерения пехотной разведки… Ну, может быть ещё и в том, что не предпринял никаких мер с целью их остановить… Хотя… Начальник разведки являлся для меня командиром другого подразделения… Да ещё и значительно старшим по званию… И голова у него была своя на плечах… А у меня — своя… И подчинённые лично мне солдаты тоже были моими… За которых я нёс, несу и буду нести ответственность.
Как оказалось… О тех событиях сейчас думал не только я… Но кое-кто вспоминал их всё с тем же контекстом…
— И всё равно! Рожу ему следовало набить, а нож конфисковать! — решительно заявил Стас, со вздохом облегчения откладывая ручку. — Как-то некрасиво получается… Открыто носить не просто ножичек охотничий!.. А подарок человека, которого он же и подвёл под монастырь… Нехорошо как-то…
Мы с Пудановым промолчали… Чтобы не ввязываться в этот пустопорожний трёп… Каждому, как говорится, своё!.. И Господь Бог видит всё… В следствии чего воздаёт каждому человеку по его же заслугам…
Через пять минут Гарин собрал свои штабные пожитки и покинул наше гостеприимное расположение. Но на обеде пообещал нас дождаться…
— Мы не обещаем… — сказал ему вслед Иваныч. — У нас тут столько дел…
Судя по его словам, наступило временное перемирие…
На построении роты для следования на «обеденный» приём пищи командир подразделения объявил всем заинтересованным лицам весьма приятную весть…
— Внимание! С сегодняшнего дня все дембеля начинают сдавать мне своё военное имущество… Которое за ними числится… Если чего-то не будет хватать, то увольнения вам никогда не видать… Ясно? У вас на руках должны остаться только комплект постельных принадлежностей, а также котелок в сборе, кружка и ложка! Их вы стадите утром перед выдачей вам документов.
По строю прокатился радостный и возбуждённый гул. Лишних вопросов никто не задавал, но и так было видно, что эта новость оказалась приятной неожиданностью…
И потянулись после обеда в ротную каптёрку старослужащие, задолжавшие майору Пуданову всевозможный военный скарб… Как бурлаки на Волге наши водители волокли за собой тяжеленные буксировочные троса, доселе хранившиеся под их кроватями. Иваныч очень придирчиво их осматривал перед тем, как указать на самую нижнюю полку, куда их и следовало укладывать. Один из принесённых тросов он забраковал из-за обломанного ушка…
— И куда мне его потом девать? — резонно спрашивал он «халтурщика». — Выдать молодому водителю и сказать «На, дружок…», так что ли? Забирай обратно и неси нормальный… В хорошем состоянии…
— А где я его возьму? — возмущался дембель. — Их же на весь батальон всего-то пять штук осталось!
— Это меня не волнует абсолютно! — сурово произнёс ротный. — Где хочешь, там и бери! Я вас три недели назад предупреждал. Не хочешь увольняться, и не надо!
Последние его слова, да ещё и произнесённые с угрожающими нотками, подстёгивали дедушек очень хлёстко… Позже выяснится, что этот бракованный трос за булькающую «доплату» был обменян на нормальный… В каком-то неизвестном подразделении… Но бывшая принадлежность доставленного в каптёрку троса нас не интересовала… Ибо военный водитель сдал нам как раз то имущество, которое и должен был нам вручить перед своей отправкой…
Их башенные коллеги несли бренчащие пулеметные коробки с пустыми лентами, комплекты запчастей к вооружению и непременные Машинки Ракова, которые ещё с заводских времён прилагались к спаренному пулемету ПКТ. Эти заряжающие механизмы впоследствии были где-то утеряны, промотаны или попросту выброшены. Однако теперь… Эти машинки Ракова тоже где-то были выменяны… Не все, конечно, но какая-то их часть…
Процесс приёмки был серьёзен и скурпулёзен. Командир роты внимательно вчитывался в свои ведомости закрепления оружия и имущества, перед тем как принять следующий экземпляр… И только после сверки и личной проверки забирал принесённое добро, сделав затем соответствующую отметку в своей ведомости.