Но Пуданов сделал несколько жестов рукой, призывая соблюдать радиомолчание в прямом эфире. Я перестал говорить и сразу же понял в чем дело. Мы уже подходили к трем крайним палаткам, перед которыми был установлен обычный грибок. Под ним стоял дневальный по роте, одетый в бронежилет и каску, к тому же вооруженный укороченным автоматом. Спиной и затылком солдат прислонился к столбу и нас не замечал. Как и следовало того ожидать… Осторожно ступая по влажной почве, мы подошли совсем вплотную к нему и тут окончательно выяснилось, что доблестный защитник государства российского просто-напросто спал.
Командир роты огорченно вздохнул, неслышно крякнул и звучно ударил ладонью по очертанию звезды на шлеме. От этого стальной головной убор съехал вниз и полностью накрыл собой лицо бойца. Он уже очнулся и руками постарался водрузить свою каску на прежнее место. Наконец-то ему это удалось и перед нами предстал дневальный с напряженно-растерянным выражением личика с часто моргающими белесыми ресничками. Он молчал, глядя на нас, и все никак не мог вспомнить положенную по Уставу команду.
- Ну же… Кукарекни что-нибудь!
Добродушный Пуданов все еще надеялся что-либо услышать от подчиненного, но безрезультатно. Боец молчал как советский партизан.
Я негромко засмеялся.
- "Сам Шамиль Басаев знал его в лицо…", - с полагающимся пафосом процитировал я самую модную строчку из наших военных газет.
- "… и назначил награду за его голову в один миллион американских долларов."- Майор Пуданов тоже читал нашу армейскую прессу и потому без труда закончил мое выступление.
В десятке метров от нас, у палаток третьей роты стояли солдаты и открыто потешались над нашим неудачником-дневальным. Покосившись на чужих бойцов, командир первой роты лишь раздосадованно сплюнул и приказал:
- Дежурного по роте - ко мне!
Еще с минуту мы продирались сквозь нагромождение кольев и веревок в межпалаточном пространстве, после чего оказались во внутреннем дворике. Здесь всё было почти как и прежде… Если не считать одной маленькой неурядицы.
- А где же офицерская палатка? - поразился я, глядя на черный прямоугольник свежего пепелища с обугленным хламом и мусором.
Ведь раньше тут стояло брезентовое жилище командного состава… Где проживали офицеры… Но это был не оптический обман зрения: командирской палатки более не существовало.
- Сгорела… Недели две-три назад. Пошли в вагончик. - На ходу ответил ротный, стараясь все-таки разыскать пропавшего без вести дежурного по подразделению.
В строительной бытовке температура оказалась такая же как и снаружи. Окна вроде бы застеклили, но как-то по солдатски: по бокам и снизу щелей не наблюдалось, зато сверху,очевидно для вентиляции, был оставлен проем в десять сантиметров. Перекошенный дверной блок тоже нужно было доводить до кондиции, ибо щель между коробкой и стеной расширялась книзу аж на два пальца. За углом от входа стояло жалкое подобие печки-буржуйки без нижней дверцы и колосников, а ржавые трубы держались лишь на честном слове состыковавшего их бойца, да на слизистых выделениях его же носоглотки… Чуть подальше за столом у окна в бушлате, валенках и в шапке с подвязанными под подбородком войлочными ушами сидел небольшого роста солдат, который, не обращая ни какого внимания на снежные заносы и нас, продолжал увлеченно что то вычерчивать карандашом и линейкой… Во времянке в дальних углах находились две раскладные кровати, одна из которых была аккуратно заправлена синим одеялом, а вторая отпугивала взгляд абсолютно голым и страшным матрасом. Даже свисавшая с потолка электрическая лампочка светила таким тусклым и робко мерцающим светом, будто бы вот сюда должны ворваться озверевшие боевики, что бы самим бесчеловечным способом раздавить ее хрупкое тело, а за тем перерезать острым ножом ее драгоценнейшую вольфрамовую спиральку.
- Вот так и живем, - сказал Александр и бросил на стол свой блокнот, успев предварительно шлепнуть им по затылку вовсю трудившегося писаря. - Вот спасибо этому раздолбаю… Это он палатку нашу подпалил… Говорит, что случайно.
- Товарищ майор, ну я же тушил огонь, - боец, не отрываясь от своего занятия, начал привычным тоном оправдываться. - Если б не гранаты.
- Не физди… Пока они начали рваться, столько добра сгорело, - Пуданов удобнее улегся на армейскую койку и стал также привычно перечислять. - Мой автомат, два Стечкина и один эНэРэС в сейфе; в другом сейфе три нулёвые кожаные куртки лежало, только что купили; один БН и еще ночной прицел… Ну оружие и прочее армейское барахло мы уже списали… Но ведь там кроме курток еще три цепочки золотых было и один перстень. Взводники купили себе с получки… Тут же турецкое золото дёшево продают… Прямо на рынке.