- Из взводников только один командир третьей группы остался Игорь Воропаев, он сейчас на занятиях по тактико-специальной подготовке, скоро должен вернуться. А вечером он идет в караул с нашими дембелями. Олега Кириченко больше нету. Командир второй группы - Руслан Цветков уже три месяца охраняет Доку Завгаева. Есть еще Толик Вжиков, кодовое обозначение - Вжик, он постоянно работает по личным указаниям нашего Верховного Главнокомандования. Тьфу ты, черт, легок на помине!.
Дверь нашего вагончика с треском распахнулась, и в нее с шумом ввалился раздобревший командир четвертой группы, который при виде Пуданова попытался перейти на строевой шаг и поднести пухленькую ладошку к отсутствующему козырьку.
- Товарищ майор, лейтенант Вжиков с боевого задания вернулся не только живой!… Но и практически невредимый. Все боеприпасы крепостью сорок градусов у незаконных, подчеркиваю, вооруженных бандформирований Чеченской Республики Ичкерия изъяты, конфискованы, выцыганены, выменяны и сейчас складированы в самом надежном месте. Автомашина Урал в целости и сохранности, водитель жив-здоров. Оружие и радиостанцию не получал. Доклад окончен! О, а ты как здесь оказался?
Последняя фраза была адресована лично мне.
- Стреляли, - отшутился я, пожимая ему руку.
- А где же трофеи? - спросил ротный.
- Так она же самопальная, вдруг вы отравитесь! Я на свою душу такой грех брать не хочу!… Вы же мои боевые товарищи, - Вжик заканчивает говорить с пафосом, но его глазки перебегают с места на место.
- А как же Верховное Главнокомандование? - задумчиво спрашивает Пуданов и тут же поясняет суть вопроса. - Они же ее потребляют!.
- Потребляют - не то слово!… Кушают ее родимую и утром, и днем, и вечером… - залился смехом толстячок.
- И после отбоя под одеялом, - иронично вставил я.
- Во-во…, а по ночам они ее просто хлещут. Их мне не жалко. - тут Вжик замечает наше застолье и громко возмущается. - О, Господи… товарищ майор! И вы тут водочкой балуетесь? Ну ничего святого не осталось на этой земле!
- Это мы от холода греемся и начинаем отмечать прибытие нового командира первой группы. А ты-то когда вернешься в роту? Твои подчиненные уже совсем разболтались!
Майору Пуданову, видимо, надоели кривляния заплывшего жиром лейтенанта и он суровеет на глазах. Замечает это и Вжиков, стараясь придать своему лицу побольше мужества и ответственности.
- Товарищ майор! Да у меня у самого сердце кровью обливается от одного только вида моих солдат!… Бедненькие мои подчиненные!… Я каждый день рвусь обратно в нашу доблестную первую роту, чтобы лишний раз покомандовать своим отважным войском. Но растлевающее меня начальство наше… не дает мне вернуться под ваше мудрое руководство и насильно заставляет такого честного лейтенанта, как я, заниматся гнуснейшими махинациями… Вот и сейчас… я уже копчиком чувствую, что они меня уже ищут для новых заданий… Я уже слышу топот дневальных по штабу, которые со всех ног мчатся в первую роту… Сволочи! А-ах!… За мной мчатся, а я так не хочу покидать родное подразделение, но ведь приказ есть приказ! Вы же сами понимаете товарищ майор… Так что разрешите откланятся и убыть для совершения очередного геройского подвига.
Бесперебойно льющиеся слова взводного дополняются уже почти профессионально-театральными жестами рук, мимикой округлого личика, закатыванием хитрющих глазок под опухшие веки и прерываются лишь в тот ответственейший момент, когда нужно залпом изничтожить грамм стопятьдесят нашей же водовки, которые тут же для надежности затрамбовываются куском хлеба и тушенкой. К концу своего монолога Вжик пятится обратно к двери, берется за ее ручку и застывает в картинной позе словно оперный певец в ожидании заслуженных аплодисментов, переходящих в бурные овации.
- Иди, иди, - раздосадовано говорит Пуданов, и Вжик тут же выкатывается из нашего вагончика.
- Это не командир четвертой группы, а директор базы снабжения нашего хронически.
ротный не успевает договорить, как дверь вновь распахивается, и в нее протискивается верхняя часть туловища лейтенанта.
- Товарищ майор, но вы же завтра на разводе скажете командованию батальона чтобы они отстали от меня и отправили обратно в роту. Я так больше уже не могу! спасите меня!
Скорее всего, он вернулся вновь на сцену для закрепления своего недавнего успеха, но его уловка выдавить слезу не принесла ему желаемого результата, поскольку и ротный, и я уже были знакомы с подобными трюками военного коммерсанта.
- Ну, конечно! Непременно скажу комбату! - язвительно усмехнулся Пуданов и после исчезновения Вжика, раздраженно говорит мне. - Ну и что с таким поделаешь?! Только должность занимает. Я бы давно его уволил, но начальство держит Вжика для своих нужд. Он им поставляет водку.