— Нах-я ты разбил чилим, дурак?! — возмутился Хасан.
— А че, ты его с собой тащить собрался?
— Да, забрал бы.
— Нахрен он тебе нужен, в БТРе и так места нету, и ты еще эту херовину с тремя стволами туда запрешь. Был бы поменьше размером, тогда я и сам бы его забрал. А то дура такая, чуть ли не на ведро воды.
Мы вышли из этой дурхаты и пошли в соседний двор. Оттуда как раз выходили Сапог с Уралом, мы направились им на встречу.
Вертушки с комдивом приземлились на площадке, недалеко от ворот в дивизию, вокруг вертушек бродили летуны, а комдив, наверное, уже в штабе сарбосовской дивизии.
— Ну, как у вас? — спросил я Урала с Сапогом.
— Да нормально, молока верблюжьего попили и лепешек поели, хозяева оказались неплохими, — ответил Урал.
— Вот хрень, а у нас какие-то придурки попались, — пожаловался Хасан.
— А в полк затариваться кто поехал? — спросил я.
— От нас, вроде, БТР Грека поехал, — ответил Урал.
— Надо было горный сухпай пацанам заказать, и дрожи с сахаром. Ну да черт с ним.
— Раньше надо было включиться, — сказал Хасан.
Я стал рассказывать, как мы гостили в соседнем дворе, и все начали прикалываться. Посидев немного, посмеявшись, Хасан вдруг предложил:
— Пошли в дукан, вон, оттуда дым валит, может, шашлыков пожрем.
— Не, не охота, мы пожрали, — сказал Урал, и обратился к Сапогу:
— Если хочешь, иди.
— Нет, я тоже не хочу, я лучше здесь в тени посижу с Уралом, — ответил Сапог.
— Ну, не хотите, как хотите. Пошли, Хасан.
Мы направились в дукан, который был метрах в двустах от нас.
Дукан был продуктовый, здесь были фрукты, крупы разные, винограду разных сортов было валом, какие-то конфеты с арабскими иероглифами на этикетках и еще уйма всякой хрени. Дукан был не сказать что богатый, но далеко не бедный, видно, торговля шла неплохо. В дукане торчали три сарбоса, на погонах у них были ромбики и скрещенные сабли, наверное, офицеры, но в ихних регалиях я не разбирался. Хасан подошел к ним и начал болтать, дуканщика видно не было. Я бродя по дукану увидел вход в еще одно помещение, закрытый мешковиной, оттуда тянуло жаренным мясом. Я откинул мешковину и заглянул туда, моему взору предстал дуканщик с приветливым выражением лица, он был толстый и маленького роста. Увидев меня, он заулыбался, и сказал на чисто русском языке (этому ни кто не удивлялся, на русском говорили многие афганцы, а дуканщики почти все, особенно в больших городах):
— О, шурави, ну заходи, заходи, дорогой.
Я зашел в помещение, посреди комнаты стоял мангал, и на нем жарились шашлыки, около десяти шампуров, тут же лежала шкура разделанного барана, вокруг нее вились зеленые мухи. Возле шкуры стоял армейский зеленый бак, видно, купленный у наших, такие баки применялись в походной кухне для разноса первых блюд, в нем дуканщик мариновал мясо для шашлыка.
— Сколько стоит один шампур? — спросил я дуканщика.
— Три чека.
— А выпить есть что-нибудь?
— Кишмишовка есть.
— Нет, ну его нахер этот самогон, слишком жарко для такого пойла. Вино есть?
— Есть. Какое надо?
— Да любое. Только не советскую бормотуху, я ее на гражданке напьюсь.
— Нет, что ты, такой дрянью мы не торгуем.
— Откуда знаешь, что бормотуха наша дрянь?
— Я же в Ташкенте учился.
— А, ну тогда понятно. А на кого учился?
— На офицера.
— А че тогда торгуешь, а не воюешь?
— Ступню оторвало, вашей миной. Лепешка такая серая, знаешь? Вы же их накидали, где попало, — дуканщик показал мне ногу с протезом вместо ступни.
— Под ноги надо смотреть, вояка.
— А, плевать на ногу, зато я теперь здесь торгую спокойно, дом рядом, война меня не касается. Ну что еще надо, такому как я.
— Дело хозяйское. Ну, когда шашлык-то будем жрать, хозяин?
— Сейчас, пять минут, еще не дожарился.
— Вина бутылку принеси.
— Какое будешь пить?
— Я не аристократ, чтоб в винах разбираться. Неси которое покрепче. Да, и позови таджика, он там с сарбосами болтает.
Дуканщик вышел, а я закурил сигарету и присел на бак с мясом, от шкуры несло тухлым запашком, да и мух налетело целая куча. Я взял эту шкуру и выбросил ее в окно. Где-то через минуту вошел Хасан.
— О-о, шашлыки, — пропел Хасан, и схватив шампур начал хавать мясо.
— Э, он не готов еще, ты че как дикарь, как будто шашлыков не видел никогда, — сказал я ему.
— Я жрать хочу.
— Че, голодняк пробил?
Вошел дуканщик, он притащил бутылку вина и поставил рядом с нами, потом взял шесть палок шашлыка и собрался выходить, на мангале осталось три шампура. Хасан что-то ему сказал на родном языке.