- В следующий раз, когда капитан Росс поедет повидаться с Джимом Картером, я хочу, чтобы ты кое-что сделал.
Джуд настороженно посмотрел на нее своими старыми, налитыми кровью бульдожьими глазами.
- И чего?
- Я хочу, чтобы ты съездил в Фалмут и поискал капитана Блейми, узнай, там ли он и чем занимается.
Не говоря ни слова, Джуд встал и выразительно сплюнул в огонь.
Когда слюна перестала шипеть, он сказал:
- Перестаньте быть такой добренькой, миссис. Нам не дано покорить мир. Это бессмысленно, неподобающе, неправильно и небезопасно. Я буду, словно красная тряпка для быка.
Он взял деревяшку, нож и ушел. Демельза посмотрела ему вслед. Она была разочарована, но не удивлена. И пока она следила за тестом, медленно переворачивая его своими обсыпанными мукой пальцами, в глубине ее глаз разгоралась мрачная искра, свидетельство того, что ее решимость никуда не исчезла.
Глава третья
Утро в день крестин выдалось прекрасным. Церемония в церкви Сола прошла хорошо, в присутствии тридцати гостей. Джулия смущенно зажмурилась, когда ее троюродный брат, преподобный Уильям-Альфред Джонс окропил ее водой. Потом все отправились обратно в Нампару, некоторые верхом на лошадях, другие шли пешком по двое, по трое, разговаривали и наслаждались солнцем. Красочная процессия разбрелась по неровным просторам, рассматривая с любопытством и долей благоговения шахтеров и крестьян, мимо которых проходила. Они и правда являлись выходцами из другого мира.
Гостиная, хотя большая и просторная, оказалась слишком мала для того, чтобы накормить в ней компанию из тридцати человек, к тому же многие дамы были в пышных платьях. И никто из этих людей не привык находиться в тесноте.
Элизабет и Фрэнсис пришли оба, а с ними и Джеффри Чарльз, трех с половиной лет от роду. Прибыла тетушка Агата, которая не выезжала за пределы Тренвита лет десять и двадцать шесть не садилась на коня. Она всем своим видом показывала, насколько ей неприятно ехать верхом на старой и послушной кобыле. За сорок семь лет участия в охотах она ни разу не сидела в дамском седле и считала унизительным начинать теперь. Росс усадил ее в удобное кресло и принес угольную грелку для ног, а позже добавил немного рома в ее чай, и вскоре тетушка повеселела и начала искать признаки знамений.
Приехал и Джордж Уорлегган. Привлечь его удалось в основном благодаря уговорам Элизабет. Миссис Тиг с тремя своими незамужними дочками также присутствовали здесь, они старались увидеть всё, что только было возможно увидеть, а Пейшенс Тиг надеялась встретить тут Джорджа Уорлеггана. Джон Тренеглос с Рут и старый Хорас Тренеглос приехали по разным причинам: из интереса к Демельзе, назло и из добрососедских побуждений.
Еще пригласили Джоан Паско, дочь банкира, ее сопровождал молодой, неразговорчивый, но серьезный и внешне привлекательный молодой человек по имени Дуайт Энис.
Росс наблюдал, как его молодая жена успешно со всем справляется. Он не мог не сравнивать Демельзу с Элизабет, которая уже достигла возраста двадцати четырех лет, но при этом оставалась такой же прелестной, как и всегда. На Рождество ее немного задел успех юной Демельзы, и сегодня она прикладывала все усилия, стараясь восстановить свое влияние на Росса, чему ранее никогда не придавала такого большого значения, как сейчас. Элизабет была одета в украшенное вышивкой платье из малинового бархата с широкими лентами вокруг талии и кружевными рукавами. На любого, кто обладал развитым чувством цвета, ее платье оказывало поистине гипнотическое воздействие.
Элизабет обладала красотой благородной, аристократической женственности, привыкла к праздности и воспитывалась в утонченной среде. Она являлась потомком многих поколений мелкопоместных дворян. Ее род шел от Чайноветов, живших еще до Эдуарда Исповедника. Вместе с изяществом и хорошими манерами она, похоже, унаследовала от своих предков и склонность к усталости, словно ее благородная кровь текла по жилам тонкой струйкой. Демельза же, напротив, была выскочкой, выросшей среди пьянства и низости, оборванкой в приличном доме, нищенкой, забравшейся на чужие плечи, чтобы только заглянуть в гостиную полюбоваться на лучшую жизнь. Энергичная, грубая, лишенная какой-либо изысканности, каждым своим действием и чувством она преодолевала собственную природу. Но в каждой из них было что-то, чего не хватало другой.
Преподобный Кларенс Оджерс, викарий Грамблера и Сола, предстал в парике из конского волоса, миссис Оджерс, крошечная беспокойная женщина, умудрившаяся выносить десять детей и не растолстеть ни на дюйм, за вареной щукой скромно вела беседу о проблемах прихожан с женой Уильяма-Альфреда, Дороти Джонс. В дальнем углу стола группа молодых людей и смеялась над рассказом Фрэнсиса о том, как на прошлой неделе Джон Тренеглос на спор поднялся на коне по ступенькам Уэрри-хауса и рухнул прямо на колени леди Бодруган в окружении собак.