Его речь встретили восторженными возгласами.
Мартины остались дольше всех - миссис Заки помогала дочери прибраться - так что Дэниэлы отправились домой одни.
Идущие впереди бабуля Дэниэл и миссис Пол поддерживали старшего брата Марка под руки; сразу же за ними, как фрегаты позади линейных кораблей, шли трое юных детей Пола. Немного левее, склонив друг к другу головы в тихом разговоре, шли две сестры Марка, Мэри и Ина; позади хромал и кряхтел папаша Дэниэл, а завершала процессию молчаливая и долговязая фигура Марка.
Стояла приятная июльская ночь, западная кромка неба все еще светилась, будто отражение освещенного окна. Мимо то и дело проносились с жужжанием майские жуки, и летучие мыши в сумерках мелькали крыльями.
Когда они перешли через ручей, слышался лишь бубнеж бабули Дэниэл, желчной старухи лет эдак восьмидесяти.
Неясными и неровными силуэтами в смутном полумраке вся вереница взобралась на холм, появившись и задержавшись на линии горизонта на пару секунд, и спустилась к коттеджам в Меллине. Долина поглотила их, оставив только мягкое сияние звезд и стелющееся по морю свечение летнего ночного неба.
Очень тихо лежа в кровати, Марк Дэниэл прислушивался. Их коттедж, находясь между домами Мартинов и Вайгасов, состоял из двух комнат. Та, что поменьше, принадлежала старику Дэниэлу с его матерью и самому старшему из трех детей Пола. Другая - Полу и его жене Бет с двумя младшими детьми, а Мэри и Ина спали в задней пристройке. Марк же ночевал на соломенном тюфяке на кухне.
Все очень долго укладывались спать, но когда в конце концов в доме стало тихо, Марк встал и снова надел штаны и сюртук. Он не надел ботинки, пока не вышел наружу. После глухого молчания в коттедже ночная тишина была полна приглушенных звуков. Направившись в Нампару, Марк не знал, что собирается делать, но он не мог просто лежать с тем, что творилось у него внутри.
В этот раз на горизонте не виднелись силуэты, хотя на мгновенье возник ствол дерева, и тень от него пролегла за разрушенным подъемником шахты Уил-Грейс.
В Нампаре еще не погасили свет. Свечи горели за шторами в спальне капитана Полдарка и внизу. Но Марк смотрел не туда. Чуть дальше, в долине за ручьем, расположились два фургона, в которых разместились странствующие актеры.
Подойдя поближе, он заметил, что там тоже горят огни, хотя и скрытые боярышником и зарослями дикого ореха. Он перемещался достаточно тихо для мужчины своих габаритов и, никого не переполошив, подошел ближе к большему фургону.
Никто даже и не думал здесь спать. Горели свечи, и актеры сидели за большим столом. Звучали голоса, раздавался смех и звон монет. Марк подобрался поближе, оставаясь начеку на случай, если тут есть собака.
Окна фургона располагались достаточно высоко, но благодаря своему немалому росту он мог в них заглянуть. Они все были здесь: толстяк со стеклянным глазом, неряха - ведущая актриса, худощавый блондин, сыгравший героя, маленький сморщенный комик... и девушка. Они развлекались, играя видавшими виды засаленными картами. Девушка как раз раздавала, и каждый раз, выкладывая карту напротив блондина, она говорила что-то, отчего все смеялись. На ней было что-то наподобие китайского кимоно, черные волосы растрепанны, как если бы она постоянно проводила сквозь них пальцами. Она сидела, держа в руках карты, облокотилась голым локтем на стол и нетерпеливо хмурилась.
Но на этом этапе даже небольшой изъян только распаляет интерес; в какой-то мере Марк был благодарен ей за то, что она несовершенна: он стоял там, вглядываясь в окно, держась одной могучей рукой за колючие ветки боярышника, приглушенный свет, лившийся из окна, отбрасывал тени на его насмешливое лицо. Внезапно раздался взрыв хохота, и через секунду комик собрал все пенни со стола. Девушка со злостью отшвырнула свои карты и поднялась. Блондин лукаво на нее посмотрел и что-то спросил. Она пожала плечами и тряхнула головой; затем настрой ее изменился, и она с невероятным изяществом и быстротой заскользила вокруг стола, словно гибкое молодое деревце, чтобы наклониться к лысине комика и поцеловать ее, попутно вытягивая зажатые в его поднятых пальцах два пенни.
Слишком поздно это заметив, он схватил было ее за руку, но она протанцевала прочь, ликующе улыбаясь во весь рот, и спряталась за блондином, который отражал нападки комика. Не успел Марк это осознать, как девушка оказалась на улице, хлопнув дверью и победно смеясь. Слишком увлеченная для того, чтобы заметить его в темноте, она побежала к своему фургону, который располагался в пятидесяти ярдах от этого места.