Марк спрятался поглубже в тени, когда к двери подошел комик, громогласно ругая девушку. Он собрался уже идти за ней, но неряшливая женщина протиснулась к двери.
- Оставь ее, - сказала она. - Ты же должен понимать, что она еще ребенок, Таппер. Она не выносит, когда проигрывает в карты.
- Ребенок она или нет, но она украла деньги, на которые можно купить целый стакан джина! А я видывал, как топили и избивали за меньшее! Да кем она себя возомнила, царицей Савской?! Да чтоб все бабы сгнили, черт их дери! Ох, возьмусь я за тебя с утра, слышишь меня, Карен?! Ох возьмусь, ты, маленькая скользкая чертовка!
Ответом послужило хлопанье дверью. Директор труппы протиснулся мимо женщины, отпихнув её локтем.
- Не шумите! Не забывайте, что мы все еще на земле Полдарка, друзья, и хотя он к нам добр, вас не погладят по головке, если будете ему досаждать! Оставь в покое малышку, Таппер.
Остальные, ворча и переговариваясь, вошли внутрь, женщина - к другому фургону.
Марк скрючился за кустами. Он ничего не мог поделать или разглядеть, только ждать, пока всё успокоится. Он не уснет, если придет домой, а на Грамблере ему надо быть в шесть.
Теперь во втором фургоне зажегся свет. Марк выпрямился и кружным путем направился к нему. Пока он шел, дверь фургона отворилась, и кто-то вышел. Послышалось звяканье ведра, Марк разглядел двигающуюся в его сторону фигуру и нырнул в кусты.
Это была Карен.
Она прошла мимо, потихоньку насвистывая сквозь зубы какую-то песню. Ее сопровождал грохот деревянного ведра, нарушая мягкий шелест рощи.
Марк двинулся следом. Карен направлялась к ручью.
Он подошел с ней, когда она опустилась на колени, чтобы зачерпнуть ведром воды. Они находились на некотором удалении от фургона, Марк какое-то время наблюдал и услышал, как она нетерпеливо ругнулась, поскольку ручей был неглубоким, и ведро наполнялась не больше, чем на треть.
- Вам нужен горшок или кастрюля, - Марк вышел из-за кустов.
Она обернулась и негромко вскрикнула.
- Оставь меня в покое, ты... - потом она увидела, что это не комик, и вскрикнула громче.
- Я не причиню вам вреда, - произнес Марк спокойно и твердо. - Тише, а то перебудите всю долину.
Она замолчала столь же быстро, как и закричала, и уставилась на него.
- Ох... это вы...
Приятно удивленный, что его узнали, Марк посмотрел на нежные черты её лица.
- Да.
Здесь, вдали от нависающих деревьев, было светлее. Он мог разглядеть влажный блеск её нижней губы.
- Что вам нужно?
- Я собирался вам помочь.
Он взял ведро, зашел на середину ручья, где пролегал узкий канал, наполнил ведро и отнес его девушке.
- Почему ты тут крадешься в столь поздний час? - резко спросила она
- Похоже, мне понравилось, что вы сегодня делали. Мне... понравился спектакль.
- Ты живешь... в этом доме?
- Нет. За ним.
- Где?
- Дальше в долине - в Меллине.
- А чем занимаешься?
- Я-то? Я шахтер.
- Работенка так себе, правда? - Карен, содрогнувшись, повела плечами.
- Мне... понравился спектакль.
Карен искоса посмотрела на него, оценив его габариты, мощные плечи. Разобрать выражение его скрытого тенью лица она не могла.
- Это ты выиграл в борьбе?
- Но... - Марк кивнул, не выдав своей радости, - тебя же не было...
- Да, там меня не было, но я слышала.
- Этот спектакль... - начал он.
- Ах, этот, - она надула губки, повернувшись так, что её профиль силуэтом выделялся на фоне более светлого неба. - Тебе понравилось, как я играла?
- Да.
- Не сомневаюсь, - спокойно произнесла Карен, - я ведь хорошенькая?
- Да, - выдавил из себя признание Марк.
- Тебе лучше сейчас уйти, - посоветовала она.
- А ты, - Марк заколебался, сжимая и разжимая ладони, - не останешься немного со мной поболтать?
- Для чего? - тихо рассмеялась Карен, - Я могу провести время и получше. Кроме того, меня удивляет твоя просьба. Уже очень поздно.
- Да. Знаю.
- Тебе лучше исчезнуть, прежде чем меня хватятся.
- Ты будешь завтра вечером на Грамблере?
- О да, полагаю.
- Я там буду.
Карен развернулась и подхватила ведро.
- Я донесу, - предложил Марк.
- Что? В лагерь? Не нужно.
- Найду тебя завтра.
- И я тебя найду, - беззаботно бросила через плечо Карен.
- И в самом деле?
- Да... возможно, - донеслись до него слова. Карен ушла, звяканье ведра затихало по мере её удаления.