Гув Гровнер перхает, наглотавшись пыли с ковра. Из коридора тянет дымом, воздух в комнате сиз. Глаза щиплет.
Леон убирает пистолет и выдергивает ремень из расстегнутых брюк преступника.
И замирает.
Потому что горло целует холодная сталь. Леон чувствует, как быстро остывающая капелька крови течет по кадыку за ворот футболки. Лезвие очень острое. Очень.
— Тварь моя, коп, — негромкий голос Вика. — Отойди, добром прошу. Если она перескочит в тебя, тебя придется убить.
— Вик… — вторая капелька потекла по шее. — Сукин ты сын…
— Я просил не трогать картину.
Чужая рука скользит Леону подмышку, к кобуре.
Леон с силой бьет головой вверх, целя психу в лицо, попадает неточно, кажется, в скулу, лезвие чиркает по ключице, в тот же момент взбрыкивает Гув Гровнер. Силен, паскуда! Вик наваливается сверху, но почти сразу же отскакивает.
Грохает выстрел.
— Не двигаться! Ты, коп, слезь с него! Гув, не двигаться, я сказал!
Вик стоит у стола, в одной руке у него резак, в другой — пистолет. И дуло глядит то на Леона, то на Гува, то опять на Леона.
Псих. Ублюдочный ненормальный псих, почему я его не связал?!
Леон на четвереньках очень медленно пятится в сторону.
— Стоять, коп! Ни с места!
Гув ерзает на полу — дуло нацеливается на него.
Под ногами у Вика сидит Шейла в растерзанном окровавленном халатике. По лицу девушки плавает улыбка, глаза дурные. От страха? Или обкурилась? Или это опять глюк? Кто настоящая — та, что выпрыгнула из окна или эта? Или обе примерещились?
— Ну и где же ты? — глаза у Вика белые, зрачки не больше макового зернышка. Взгляд мечется от Гува к Леону и обратно. — Где ты, тварь? В кого забралась?
— Убивал Гув Гровнер. — Леон старается говорить спокойно. — Я взял его на месте преступления. Веспа — это он. Слышишь, Виктор?
— Почему ты здесь, Вик? — хрипит Гув. — Ты сбежал?
— Жаль, если это окажешься ты, Гув. — Голос у Вика печален, но рука не дрожит. — Очень жаль. Видишь, ты был не прав. Картины ее не удерживают, сколько их не рисуй. Я не стану больше рисовать клетки для твари. Это бесполезно. Я ее просто убью.
— Как?
— Она в ком-то из вас, парни. Если я убью того, в ком она сейчас, она перепрыгнет в меня. Она моя тварь. Мое безумие. Она вернется ко мне, потому что добилась своего. Слушайте. Тот, кто останется, должен будет прикончить нас — меня и ее.
— Вик, — Гув криво улыбнулся, прижимаясь щекой к ковру. — Иди сюда. Я тебе ее так передам. С рук на руки. Она пойдет к папочке.
— Не подходи к нему! — взвыл Леон.
— Я и не подойду, — успокоил его Вик. — У нас есть приманка. Ну-ка, девочка-цветочек, — Вик толкнул Шейлу коленом. — Кому предложишь свой нектар?
Шейла кое-как поднялась на ноги. Растрепанная, с располосованными ножом руками, с блуждающим взглядом и приклеенной улыбкой, она сама походила на маньяка.
Жуть какая, подумал Леон. Но как она может быть глюком, если Вик к ней обращается? Виктор — не глюк. А уж пистолет у него в руке не глюк точно.
Что-то не хочется проверять.
Шейла постояла, пьяно покачиваясь, похлопала ресницами, поглядела мимо Леона в угол, улыбнулась кому-то невидимому, и сделала неуверенный шаг. В сторону Гува. И еще шаг. И еще.
Присела рядом на корточки, протянула ладошку…
Преступник тотчас схватил девушку за руку и рванул к себе, прикрываясь живым щитом. Шейла даже не вскрикнула.
Дуло полуавтоматического пистолета уставилось Шейле в грудь и больше не колебалось.
Гув начал подниматься, одной рукой придерживая брюки, другой вцепившись девушке в волосы.
— Жаль, что это ты, Гув, — сказал Вик.
— Не стреляй! — В длинном прыжке Леон успел пихнуть Вика в бок.
Грохнул выстрел.
Выбивая пистолет, Леон заметил краем глаза, как Гув толкает обмякшее тело девушки прямо на него. Что-то стукнуло Леона в плечо, и на ковер упал цветок. Вернее, комок лепестков, лишенных сердцевины, разорванных в клочья.
Потерянная секунда — Гув рыбкой бросился к отлетевшему пистолету, Леон попытался его опередить, но смог только сцапать за ноги. Дернул назад, брюки гармошкой съехали под пальцами, а растопыренная пятерня Гува ляпнула рукоять пистолета.
Щелкнул предохранитель.
На Гува вихрем налетел Вик, схватил его за волосы, рванул. Пару секунд Гув Гровнер извивался, растянутый между копом и художником, а черное дуло вслепую крестило воздух в ярде от леонова носа. Леон приподнялся, придавив коленом брыкающиеся ноги. Но ни перехватить руки, ни выбить оружия он не успел. Черная дыра полыхнула рыжим, и что-то очень сильно ударило Леона в грудь.