— Вытряхнуть из тебя твою подлую душонку! Ты спрятал труп? Где? Отвечай!
И еще раз, со всей дури — об стену.
— Детектив! Мне больно! Отпустите…
— Щасс тебе еще не так больно будет! Отвечай, паскуда! Где труп? Ты меня отвлек! Это ты убийца!
— Леон…
Граф не сопротивлялся, прижимаясь затылком к шершавой стене. Волосы цеплялись за бетон, путались и опадали невесомыми паутинками. Глаза в пол-лица, в них испуг и недоумение. Один светлый, как свеча на окне, другой темный, как ночь за окном.
Леону стало не по себе, словно он ударил ребенка. Он ослабил хватку, но жертву не отпустил. Где-то во мраке пищала и стрекотала крылатая козявка.
— Я спрашиваю, куда ты дел тело? Где оно?
— Детектив, мисс Берман с охранником и полицейским уехала домой. Если не верите — позвоните вашему коллеге. Трупа не было. Никого не убили, Леон.
— Врешь!
— У вас есть с собой телефон. Позвоните.
Одно запястье графа Леон все-таки освободил, но второе продолжал стискивать. Левой рукой полез за мобильником, набрал номер. Рой откликнулся сразу.
— Рой, ты где? Я. Да. Когда вы уехали? А… Да, я слышу. Все в порядке? Кто тебя сменяет? После полуночи? Хорошо, отбой.
Посмотрел на графа.
Тот молчал, глядел Леону в лицо, чуть приподняв брови. В глазах уже не было испуга, но и торжества не было. Он просто ждал, когда его отпустят.
— Но я видел. Видел! Ди, ты опять пытаешься меня обдурить.
— Вовсе нет, детектив. Вам хватает самого себя.
— Поговори у меня!
Графа надо было отпускать, но отчего-то Леон медлил. Под пальцами на хрупком запястье билась жилка. Синяков я ему наставил, подумал Леон. Неожиданно граф поднял свободную руку и коснулся груди Леона таким интимным, ласковым жестом, что коп остолбенел. Прохладные пальцы скользнули по ключицам, граф убрал руку — и отбросил что-то в сторону. Картофельный очисток, сообразил детектив.
И понадеялся, что темнота скрыла краску, залившую щеки.
Черт!
Фигня какая-то в голову лезет.
— Хрен с тобой. Катись на этот раз. — Леон тряхнул головой и отступил. — Но когда-нибудь я схвачу тебя за руку.
— Вы уже это делали не раз, — паршивец, невинно улыбаясь, потер запястье. — Но дальше мы так и не продвинулись.
— Поговори у меня!
Зло сплюнув, Леон сунул руки в карманы и пошел по переулку прочь.
— Детектив!
— Чего тебе?
— Куда вы? Уже поздно.
— Куда надо! Не твое дело.
Леон шагал, сутулясь, ворча под нос и пиная консервную банку. Прижав запястье к губам, граф смотрел ему вслед, пока он не свернул за угол. Леон не видел этого, он вообще ничего вокруг не видел.
Он был зол на весь мир, и в первую очередь, на себя.
Проклятый китаец! Сто раз проклятый китаец! Мутит свои грязные делишки почти у всех на виду, а потом глазами хлопает — я не я и лошадь не моя. И эта его улыбочка! Эта улыбочка, эти накрашенные губки! Эти холеные пальчики! Эта стрижечка, эти неправдоподобно гладкие волосы, так и хочется потрогать… Ыыы!
Консервная банка улетела в темноту и грохнулась обо что-то железное.
Девчонка настоящая, не трогайте меня, мне больно, ах-ах! Не надо насилия, ах-ах! Щасс! За решетку тебя, там тебе покажут насилие! Там тебе покажут, как губки красить! Там тебе…
Леон остановился и прислушался.
По переулку, с которого он свернул, ехала машина. Промежуток между домами озарился желтым светом, метнулись тени, автомобиль скрылся за поворотом. Но далеко не отъехал, остановился, не выключая мотора.
Секунду Леон таращился в темноту, не понимая, почему вдруг кольнуло в груди. Хлопнула дверца. Леон хрюкнул и сломя голову кинулся назад, на ходу вытаскивая полуавтоматический пистолет.
Похож на девчонку! В платье! С губками!
Едва вписавшись в поворот, Леон вылетел в переулок — как раз, чтобы увидеть удаляющиеся красные огни.
— Стой!
Он начал палить с двух рук, понимая, что опять упускает, упускает, упускает то, что упустить нельзя. Не преступника — а что-то гораздо более важное. Без чего и жить-то невозможно.
Автомобиль прибавил газу, свернул где-то далеко впереди. Леон пробежал за ним несколько шагов, остановился, тяжело дыша, согнулся, упираясь кулаками в колени. Во рту было солоно.
— Детектив, что вы делаете? — его схватили за локоть. — Зачем?..
Он разогнулся, едва не опрокинувшись назад. Голова кружилась.
— Ты!.. А… черт. Ты цел?
Леон поморгал, потому что бледное личико графа расплывалось перед глазами.
— Конечно, цел. Я в порядке, детектив. Все в порядке. Я… ох, что у вас…
К лицу потянулась узкая ладошка, коснулась рта.