– "Для подтверждения и уяснения превосходства ума над всей телесной природой можно прибавить еще следующее, – изрек Теодор, очевидно, опять кого-то цитируя. – Каждому телесному чувству подлежит некая соответственная ему чувственная субстанция, на которую и простирается самое телесное чувство. Но для всех ясно, что чувство ума гораздо выше тех чувств, о которых мы сказали. Итак, не странно ли, что низшим чувствам подлежат субстанции, на которые простирается их деятельность, высшей же силе, то есть чувству ума, не подлежит ничего субстанциального, но сила интеллектуальной природы составляет случайную принадлежность или следствие тел? Те, которые утверждают это, без сомнения, унижают субстанцию..."
– Стоп, стоп. Я уже знаю, что я дубина, а ты – ходячий цитатник, подтверждение превосходства духа над ничтожностью земного бытия. Попробую угадать. Гегель? Да нет, что это я говорю? Это же типичный христианский схоластический текст! Иероним?
– Нет, – произнес Теодор с некоторым торжеством в голосе. – Это цитата из Оригена. Между прочим, Иероним был его злейшим противником.
– Да не один ли леший! Что Ориген, что Иероним, что Руфин. Все они толковали один и тот же текст, вглядывались в одни и те же греческие буковки древних Евангелий. И бороды готовы были друг другу вырвать, если кто-нибудь толковал святой текст не так, как бы им хотелось. Раз ты такой умный, я тебе тоже процитирую одну мыслишку. Слушай: "Подлинное искусство речи состоит в том, чтобы извлечь что-то из себя, подобрать и скомпоновать собственные мысли, выработать и оформить собственные убеждения. Мысль должна быть детищем собственного мозга, развиваться, расти и оформляться точно так же, как собственное дитя".
Может, конечно, я и переврал кое-что по памяти, но общая идея такая. Ну, кто это сказал?
– Не знаю, – сказал Теодор после некоторых раздумий. – Сам придумал?
– Не-а. Это Дейл Карнеги. Читать нужно современных классиков.
– Такого автора нет в хранилище Внутреннего Мира. Американец?
– Не все ли равно? Я другое хочу сказать. Ты заваливаешь меня цитатами из чужих текстов. Они у тебя есть на все случаи жизни. Ну и что? Это просто тип строения твоего компьютерного ума – ты способен усвоить, каталогизировать и быстро выдернуть из памяти бессчетное количество фраз. Это ничуть не доказывает твоего превосходства. Скорее наоборот. Я человек, жизнь пинает меня со всех сторон и заставляет вертеться. Да, я живу собственной житейской мудростью, да, я выстраиваю собственное мировоззрение, не пользуясь никакими научными теориями. Да, я не лезу в книгу Спинозы, чтобы узнать, что он думал по поводу застрявшего лифта. Зато у меня есть какой-никакой, а выбор. Хочу – напьюсь, как свинья. Хочу – буду лежать целый день, глазеть в потолок и слюни пускать. Глупо, скажешь? Зато мое! Попробуй отними!
– Не понимаю, к чему эти слова. Ты хочешь унизить меня намеком на мою относительную несвободу?
– Обиделся, обиделся, гляди-ка ты! Да я еще раз говорю тебе – проблемы у меня там, снаружи. Денег у меня ни черта нет. Мне совет умного человека нужен. А ты меня цитатами из Оригена кормишь. Нет бы что-то путное сказал!
– Деньги? Обратись к методу, коим их добывал Эй-Пи.
– А ты что, знаешь? – впился глазами в Мудреца Демид. – Что же ты раньше-то молчал?
– Ты не спрашивал, Хозяин, я не говорил, – с некоторой ленцой произнес Теодор. – Ты же знаешь, наше общение строится на диалоговой системе. Вопрос – ответ.
– Трепач ты, а не диалоговая система! Цитаты твои чертовы я не прошу тебя употреблять. А ты сыплешь ими по поводу и без повода. Давай выкладывай, как Алексей добывал деньги. И не единого лишнего слова! Это приказ.
– Алексей выигрывал их в лотерею, – отчеканил Теодор. Глаза его сверкали от лихорадочного желания выложить какую-то мудрость по этому поводу. Но Дема сделал вид, что не заметил этого желания.
– Спасибо, Федя! Ты настоящий друг.
Дема пулей вылетел из компьютера. Руки его чесались в предвкушении предстоящей деятельности.