– Ага. Для тебя это как-то само собой разумеется – ты знала это заранее. Кто же тебе сообщал? Завуч? Или ангел во сне?
– Никто. Просто знала, и все.
– Тебя такое знание не удивляло?
– Нет. Это у меня было всегда.
– А кому-нибудь еще об этом рассказывала?
– Нет. Зачем?
– Боялась, что ненормальной сочтут?
– Ага. Дик, а откуда ты все это знаешь?
– Во-первых, не Дик, а Демид. Дик – это кличка. Я, конечно, к ней тоже привык, но если ты будешь звать меня просто Демой, это будет мне приятнее.
– Хорошо... Демид. Это ж надо, какое имя! Я думала, сейчас таких больше не бывает.
– Бывает. А знаю я все про тебя потому, что я и сам был таким. Билет какой на экзамене попадется, знала?
– Ага!
– И я тоже! – Демид засмеялся и хлопнул ее по плечу. – Здорово, правда? Все думают, что ты зубрила, а ты просто провалял дурака всю сессию, и выучил, положим, один-единственный билет номер пятнадцать. Идешь к столу, а ноги трясутся – а вдруг все это наваждение? Пролетишь сейчас, как фанера над Парижем! Хватаешь билет – и точно – номер пятнадцать! Хоть правой рукой бери, хоть левой. И все профессора в осадке – какой умный студент! Изучил вопрос до самого донышка!
– Ага, так и есть. Дем, подожди, вот у меня еще был случай...
Зрелище было занятным. Демид и Лека хихикали, как малые дети, и рассказывали, перебивая друг друга, занятные истории из своей жизни. Они выглядели как два старых приятеля, сиживавшие в детсадовские времена на соседних горшках, и встретившиеся после долгой разлуки. Воспоминания детства носились в воздухе, роились и сталкивались, издавая веселое ржание. Для полноты ощущения не хватало только бутылки коньяка "Арагви" и альбома с семейными фотографиями.
– Слушай, Ленка, а в мысли чужие подглядывала?
– Нет, не было такого. Я так не умею.
– А вспомни-ка. Ведь ты всегда знала, что человек о тебе думает?
– Ну, я считала, что просто читаю это по лицам. Всегда ведь видно, нравишься ты человеку или нет.
– Нет, я не про это. Не обязательно ведь слышать в голове чей-то голос. Просто вдруг понимаешь, что тип, который стоит сзади тебя, думает: "А ничего ножки у этой телки. А задница могла бы быть и поширше". И неожиданно обнаруживаешь, что знаешь, что зовут его Петя, что он с женою развелся, что он неряха и любит бутерброды с томатным соусом. Бывало такое?
– Ну да, что-то такое было, – припомнила Лека. – Только давно уже ничего такого нет. Как я начала "вмазываться", все исчезло. Я сперва еще пыталась угадывать, что со мной завтра случится, но пару раз обманулась и перестала. А ведь три года назад я совсем не такая была, как сейчас. Жалко, что ты мне тогда не встретился.
– Зато тебе встретился кое-кто другой. Я думаю, что ты никогда не видела этого человека, вряд ли он показал тебе свое лицо. Но он-то хорошо знал, что ты из себя представляешь. И посчитал, что твои способности нужно нейтрализовать. В народе такое дело называется порчей. После этого ты и села на иглу.
– А ты-то откуда знаешь про порчу?
– Вижу. Вот здесь. – Демид ткнул пальцем куда-то выше головы Леки. – Все словно черной смолой замазано.
– Почему это ты решил, что это кто-то чужой постарался? Кому нужно было меня портить?
– Все в мире тесно взаимосвязано, детка, – сказал Демид. – Все переплетено тысячами невидимых струн и нитей. Ни одно действие человека не проходит незаметно, как бы он не старался его скрыть и случайности происходят только... ну разве что, случайно. – Он улыбнулся. – Собственно говоря, ты знаешь, как называются все твои отклонения, о которых мы сейчас говорили?
– Как?
– Паранормальные способности. Телепатия, ясновидение и так далее.
– Ничего себе! Так это я что, экстрасенша, что ли?
– Тоже мерзкое слово, – поморщился Демид. – Не перевариваю его. Между прочим, ничего выдающегося в этом нет. На Земле людей с паранормальными отклонениями – хоть пруд пруди. Одни просто не знают об этом, другие становятся провидцами или шизофрениками, третьи пытаются извлечь из этого какую-то выгоду. Я же говорил тебе, что возможности человеческого мозга используются лишь на несколько процентов. И слава Богу! Представь себе, что все люди читали бы мысли друг друга, знали все, что с ними произойдет, на год вперед, ломали бы двери взглядом и носились по времени взад-вперед, как на мотоцикле. Не жизнь была бы, а сплошной бардак!
– Да, ужас какой-то, – вздохнула Лека. – Значит, хорошо, что я потеряла все эти шизовые способности?