"Будь что будет. Не захочет остаться – не буду ее удерживать. Может быть, она сможет вылезти из этой заварушки. Хотя это и маловероятно".
Лека тоже размышляла. Она прекрасно знала, что сама не сможет вырваться из-под власти наркотиков. И первый человек, который ей встретится на этом пути, будет Свин. Ей уже неудержимо хотелось "вмазаться", тянуло к родной хазе, где варили кокнар, где все было так просто – без всяких магических наворотов с непробиваемыми окнами и разговаривающим компьютерами. Но в глубине ее души уже проснулся непоседливый червячок. Он копошился там и требовал остаться. Она не хотела терять друга – она так соскучилась по общению с хорошими, неиспорченными людьми. Она боялась снова погрузиться в бездумное наркотическое состояние и растерять то немногое, что начало в ней возрождаться. И ей было безумно интересно узнать, что же означают все эти магические игрушки, что представляет из себя таинственная организация и сам Демид.
– Ладно, остаюсь, – сказала она со вздохом.
ГЛАВА 8
Cознание медленно возвращалось к Демиду. Он сидел в кресле, рядом валялся шлем, расколотый пополам. Голова болела так, словно вместе со шлемом раскололи и череп.
"Бедная моя башка... – думать тоже было больно – наверное, мысли задевали при своем передвижении какие-нибудь ушибленные извилины, – Бьют, бьют, бьют по бедной моей башке, сколько же можно?! Где это я? – Дема, кряхтя, приподнялся. – Похоже на лабораторию Алексея. Ага, вот и компьютер его дурацкий, под названием "Внутренний Мир". Дурацкий и кичевый внутренний мир. Я победил там Муркулюка. Я разговаривал с Мудрецом. И ни черта от него не добился. Кто-то испортил мне все музыку. А еще говорят, что я везучий..."
Он медленно, сантиметр за сантиметром, пододвинулся к компьютеру и нажал на кнопку перезагрузки. По экрану побежали цифры и появились обычные панели Нортона. Дема пробежался пальцами по клавишам. Компьютер откликнулся на них так, словно всегда был обычной серийной моделью, без всяких интеллектуальных и телепатических вывертов. Демид без особой надежды проверил содержимое памяти. Пусто. Вся информация была стерта.
– Вот так-то, Демид Петрович, – сказал Дема вслух. – Возможны два варианта. Вариант первый: тебе все приснилось. Вариант второй: тебе щелкнули по носу, как щенку. Не суй, мол, ручки куда не следовает! Мать их всех! Если, конечно, у них есть мать...
Он выключил компьютер и лег на пол, прижавшись лбом к холодным доскам. Ужасно хотелось спать, но мешала боль в голове.
"Что же он сказал, это Мудрец? Трепач чертов! Наболтал вагон слов, и никакого толку. Ведь что-то такое было? Ага... "Думаю, зеркало номер три тебе хорошо поможет". Вот что он сказал!
– Так, где у нас зеркало номер три? – пробормотал Демид, поднимаясь с пола. – Зеркало номер семь с половиной. Зеркало номер жить-то как хочется. Зеркало номер чертбывсехпобрал...
Зеркала оказались в первом же ящике, который выдвинул Демид. Вернее, то, что можно было бы назвать зеркалами. Там лежала стопка полированных серебряных пластинок – настолько чистых, что глаз с трудом переносил сияющую белизну. Демид отразился в верхней из них – выглядел он не лучшим образом.
Он провел пальцем по поверхности зеркала – никаких отпечатков на нем не осталось. Он уже видел такое – из подобного материала был сделан пропавший Крест Доминика. Пластинка была легкой, почти невесомой, но не гнулась в руках. Ничего интересного в ней не отражалось – физиономия измученная, темные круги под глазами, свежая ссадина на лбу.
Демид взял третью по счету пластинку и внимательно всмотрелся в нее. Все то же. Он отодвинул зеркальце подальше и обомлел. Над головой у него висела сложная многогранная конструкция. Что-то подобное он видел совсем недавно – над кокосовой башкой Муркулюка. Только у того "каркас" был незатейливый – простой кубик из прямых линий. Над головою же Демида болталась изумительно сложная хреновина – переплетение соединяющихся между собою ломаных, прямых, зигзагообразных отрезков, с вкраплениями каких-то желтых звездочек и кружочков. Вся конструкция была прозрачной и, поворачивая голову, он мог рассмотреть каждый ее элемент.