– Чего? Баксов?
– Тысяч.
– Чего тысяч?
– Двести тысяч баксов, - простенько, буднично произнес Демид. - Это был очень большой заказ. Когда работаешь с арабами, всегда так. Богатые они, сволочи.
– Да уж…
– Ну все, пока. Будь здоров. Демид отключился от связи.
Глава 11
Что еще сказать? Не так уж много переменилось с тех пор в моей жизни. Хотя я и разбогател - круто и неожиданно, я постарался сохранить свою жизнь такой, какой она была до этого приключения. Я по-прежнему живу в Эмпанаде и работаю жонглером - в обшем-то за гроши. Я каждый день хожу пешком за пару кварталов на занятия к Диего Чжану. Я даже не купил себе тачку. Какой смысл покупать машину, если весь город, в котором я живу, можно обойти пешком за час?
Честно говоря, я ни разу не трогал деньги на своем счету. Не снял оттуда ни цента. Неприятно мне пользоваться деньгами, заработанными таким способом.
Лурдес предала нас. Предала самым бессовестным образом. Но мне до сих пор кажется, что это я предал ее. Что я не совершил чего-то такого, что помогло бы ей сделать правильный выбор в те злосчастные дни и недели, когда ее начал обхаживать подонок Вальдес. Плохо, что меня тогда не было рядом с ней. Все могло бы быть по-другому…
Наверное, я не прав. Она нашла себя. К тому же я думаю, что для Светлого Мира она намного лучше, чем Вальдес. Может быть, она действительно сделает свой мир счастливым и совершенным? Может быть…
Иногда ночью я выхожу из дома и всматриваюсь в звезды. Абу-Талех сказал, что небесные светила управляют нашей жизнью. Я плохо знаю звезды. Я представляю, что одна из этих белых точечек - Светлый Мир. Кто знает, где он расположен? Почему бы и не там? Я представляю зеленые долины и скалы из драгоценного камня. Травоядных кентавров, пасущихся на полях, и белокрылых ангелов, порхающих в изумительно чистом голубом небе…
Я жалею Лурдес. До сих пор жалею. Глупо, правда? Глупо жалеть человека, ставшего Богом.
А мы живем с Цзян. С Анюткой. Отдых наш на Сейшелах так и не состоялся. Я закрутился с делами в Эмпанаде, звонил ей каждый день и обещал, что скоро приеду… На самом деле я просто не мог себя заставить снять деньги со своего злосчастного счета, а имеющейся наличности на билеты у меня не хватало. А через неделю я был разбужен звонком в дверь посреди ночи. Цзян приехала сама.
– Привет, милая, - сказал я тогда, целуя ее. - Извини, я тут задержался. Почему ты не подождала меня еще пару дней?…
– К черту Сейшелы! - заявила Цзян, торопливо развязывая пояс моего махрового халата. - Достали меня эти Сейшелы! Тоскливо там! Когда у нас будет отпуск, мы поедем в Китай. Там здорово!
– А еще в Россию! - прошептал я, лежа на Анютке и стягивая с нее трусики. - Ты поедешь со мной в Россию? Это сумасшедшая страна…
– Да! - Цзян выгнулась подо мной дугой. - Да. Да.
Наш медовый месяц мы провели в Эмпанаде. И следующий, не медовый, но не хуже медового - тоже. А потом Анютка устроилась на работу. Акробатом в какое-то шоу. Она даже хотела работать вместе со мной, чтобы я метал в нее ножи. Но я сказал, что это слишком. Что если я однажды промахнусь и убью ту гадину, что работала со мной, меня не накажут - возможно, даже наградят. А вот поранить Анютку - это было бы ужасно.
У Диего Чжана мы теперь занимаемся вместе с Цзян. Кажется, я даже начал находить что-то интересное в премудростях даосизма. Хотя по сравнению со стаканчиком хорошего виски это сущая ерунда. В смысле самопознания.
Цзян не действует мне на нервы - и это самое главное. Она хорошая девочка. И она действительно любит меня.
Что с нами будет дальше? Какой смысл загадывать? Я думаю, что в этом мире существует один человек, который знает кое-что из моего будущего. Зовут его Демид Петрович Коробов.
Иногда я вздрагиваю, когда раздается междугородный звонок. Мне все время кажется, что я услышу в трубке: «Привет. Это я, Демид. Есть работенка».
Но пока он не звонил ни разу.
Послесловие Демида Коробова
Да… Работенка у меня - не позавидуешь. Во-первых, приходится заниматься всякой дрянью. Во-вторых, приходится постоянно доказывать хорошим людям, которые работают со мной, что сам я - не дрянь. В частности, тому же Мигелю.
Кажется, в этой истории Мигель все же понял, что к чему. Понял и простил меня. Единственное, с чем он так и не разобрался, - это с деньгами.
Славный парень Мигель, судя по всему, посчитал, что при каждой операции мы зарабатываем такую же кучу бабок. Черта с два! В лучшем случае пара тыщонок перепадет, и то посчитаешь за счастье. Чаще же всего дерешь свою шкуру в клочки совершенно бесплатно, делаешь это только потому, что по-другому поступить не можешь, а еще потому, что судьбой тебе так записано - плавать по шейку в дерьме и не брыкаться. Бесплатно - это еще не худший вариант. Бывает, и сам последнюю копейку отдашь, лишь бы довести дело до конца, выжить в гиблой ситуации и не дать погибнуть другим.
Арабы - исключение. Хотя сами они палец о палец не ударят, если им не заплатишь, но если работаешь на них - приличное вознаграждение гарантировано. Я уже взял с Абу-Талеха железное слово, что, если подвернется еще какая-нибудь работенка по моему профилю, он подкинет ее мне.
К чему это я все? Ах, да! Я хотел рассказать вам еще пару любопытных фактов о Диего Санчесе. О Вальдесе то бишь.
По планам Лурдес, да и по моим тоже, чего уж там греха таить, Мигель должен был сжечь Вальдеса в Светлом Мире. Сжечь напрочь - так же, как сам Вальдес сжигал несчастных демоников. В этом случае Вальдес не перенесся бы обратно в Средний Мир. От тела его осталась бы только горстка обгорелого праха, а душа исчезла бы в пустоте, заполняющей пространство между мирами, как исчезает над полем выпущенное крестьянином облачко вонючего воздуха… Добросердечный Мигель сплоховал. Не позволил Великому Инквизитору догореть. Убил его мечом.
Я знал, что где-то на нашей планете теперь должна выплыть омерзительная личность Вальдеса. Также я знал, что он очухается в Среднем Мире как обычный человек, лишенный уже способностей демоника. Но это мало утешало меня. Не люблю незавершенных дел.
Мои коллеги-арабы, кстати, здорово бузили по этому поводу. Боялись они Вальдеса. Здорово боялись. В первый месяц после нашего возвращения они рыскали по всему свету, пытаясь отыскать следы своего ненавистного врага. Хотели даже вычесть с меня половину заработанных денег за «незавершенку». Но все устаканилось как-то само собой. Вальдес, куда бы он там ни телепортировался, не подавал признаков жизни. И это устраивало всех.
Прошел целый год. Однажды я наткнулся в одной из газет на заметку под названием «Белый вождь черного племени». К заметке прилагался снимок не очень хорошего качества. Но все же я узнал этого вождя. На фотографии в окружении диких и голых африканских негров восседал Вальдес собственной персоной. В набедренной повязке и с копьем в руках.
Я написал письмо автору - знаменитому польскому путешественнику Войцеху Жмуде, облазившему джунгли всего мира. Я попросил рассказать об этом случае поподробнее. Честно говоря, я не очень-то рассчитывал на ответ. Однако уже через две недели я обнаружил в своем почтовом ящике письмо.
«Уважаемый Демид Коробов, - написал мне Вой-цех Жмуда. - Действительно, встреченный мною в африканском экваториальном лесу белый человек - явление более чем необычное. Он не назвал своего имени, но упомянутое вами слово «Вальдес» приводит меня к мысли, что вы действительно знакомы с этим человеком и можете пролить свет на загадку таинственного его появления в малодоступных джунглях близ границы Конго и Камеруна. Посему расскажу вам некоторые подробности этого приключения - признаться, не самого приятного в моей жизни.
В этом племени африканских пигмеев, живущем совершенно изолированно и ведущем первобытный образ жизни, основанный на собирательстве и охоте, мне приходилось бывать уже два раза, в последний раз - три года назад. Наречие их принадлежит к группе банту и близко к языку бабинга, которым я неплохо владею. Поэтому мне без труда удалось завязать дружеские отношения с этими людьми - не испорченными цивилизацией, простыми и, в сущности, весьма добродушными. Однако же на сей раз я, подходя к границе обитания племени, обнаружил вооруженных луками часовых, чего раньше никогда не бывало. Меня довольно грубо связали и привели к старейшине племени. «Новый Великий Вождь» - так аборигены называли его.