Родственное окружение Демидовых
Город, где превратившиеся в Демидовых Антюфеевы рождались и жили, выступал не только пространственной средой, в которой они трудились. Первые три их поколения тесно связаны с жителями Тулы через браки. Родственники и свойственники — ближайшее окружение заводчиков, без знакомства с которым невозможно представить атмосферу, которая их выковала и закалила. Они были естественной их опорой в бизнесе, именно с ними они достигли тех высот, благодаря которым остались в памяти поколений. Те же, что состояли у Демидовых на службе (немало было и таких), в некоторой степени могут считаться соавторами их достижений.
Родственное окружение Демидовых в первых поколениях этого рода составляли исключительно туляне. Они представляли две основные группы населения: оружейников и посадских. К сожалению, родственные фамилии поколения Никиты нам неизвестны. Но брачные связи его детей изучены хорошо.
Акинфий Демидов своими браками — первым, с Авдотьей Тарасовной Коробковой, и вторым, с Афимьей Ивановной Пальцовой, — соединил Демидовых сразу с двумя фамилиями тульского посада.
Тарас (Тараско) Панкратьевич Коробков, возможный тесть Акинфия, отмечен писцовой книгой Тулы 1685 и 1686 годов. Он и его братья Елисейко, Карпушка и Мишка упомянуты в ней в сопровождении прилагательного «кодошевец»[77], что указывает или на их профессию, или, скорее, на связь с московской Кадашевской слободой, население которой составляли казенные кадаши (ткачи). Впрочем, утверждать, что корни Коробковых находятся в Москве, преждевременно. Карп Панкратьевич Коробков (вероятный брат Тараса) в качестве «засецкого земляного валу сторожа» присутствует в сметной росписи Тулы 1669 года[78]. В первой четверти XVIII столетия несколько Коробковых неизменно остаются в составе тульского посада. Так, в 1726 году их (взрослых мужчин) было в нем шестеро[79]. Коробковы торгуют в рядах[80], среди прочих торговцев заметно не выделяясь. Впрочем, один из них в 1722 году становится посадским старостой, а они избирались из лиц с достатком выше среднего. Отношения между родственными семьями разные, в том числе и напряженные (один Коробков, Илья Прокофьевич, напившись пьяным, бранится и грозит: «…я де их, своих родственников Корабковых, разорю всех»)[81]. Тарасовичей среди тульских Коробковых этого времени нет — а вот на Урале, рядом с Демидовыми, одного из них находим.
В отличие от Коробковых, происхождение которых не вполне ясно, Пальцовы издавна, самое позднее с 1625 года, принадлежали к тульскому посаду. В начале XVIII века район в восточной части Тулы, располагавшийся за линией ее Земляного города, назывался по самой распространенной здесь фамилии его жителей Пальцовой слободой, и это название присутствовало в именовании здешней церкви. (В начале третьего десятилетия века большинство Пальцовых переберутся ближе к центру города — в приход церкви Казанской Божией Матери. Но расплодившиеся потомки трех семей, оставшихся на старом месте, со временем снова увеличат представительство Пальцовых в слободе, еще недавно именовавшейся по их фамилии.) С Демидовыми породнилась линия рода, идущая от некоего Лукьяна Пальцова, известного единственно тем, что он был прадедом родившегося около 1650 года Ивана Яковлевича Пальцова. Иван с братьями владел несколькими лавками на тульском торге, в рядах Мясном, Железном и других. Жену Ивана звали Марьей, она была моложе супруга лет на десять. Известны имена нескольких его детей: братьев Абрама (Авра-ма), Семена, Ивана и сестры Афимьи (Евфимии). Именно она и стала второй супругой Акинфия Демидова.
Сближение с Демидовыми изменяет судьбу этой ветви рода Пальцовых. Отец, Иван Яковлевич, перебирается на жительство в Сибирь. Трудовая биография его сына Семена начинается в 1708-м — с этого года он, что вполне естественно, работает «при Сибирских и Тулских воденых железных заводех… камисара Никиты Демидова», обучаясь здесь «завоцкому мастерству»[82]. В 1710 году встречаем его в Невьянске, при сестре и ее муже. Братья Абрам (старший, отделившийся от отца) и Иван остаются в Туле, но первый в 1721 году с женой и имуществом отправляется в Сибирскую губернию, в Верхотурский уезд (можно думать, к отцу и сестре), «для житья вечного». А вот Иван — наоборот, закрепляется в Туле, где со временем становится самым доверенным здешним приказчиком Акинфия, главным управляющим на его заводе[83]. Его имя еще не раз возникнет на страницах этой книги.