Из текста сказки не ясно, когда началось обострение. Год, считая с августа 1720-го, завод еще работал (исключая два месяца, когда молот простаивал «за вешнею полою водою»), даже произвел почти три тысячи пудов железа. Но действовал не в полную силу. Напротив, по словам Баташева, «ежели б тот мой вышеписанной завод в потоплении не был, и третей молот в совершенство приидет, то бы мне возможно зделать тысяч девять или десять в год»[215]. В том году доменная печь скорее всего еще работала. А вот в 1722 и 1723 годах «на том ево заводе построенная домня была без работы праздна» и «плавки чюгуна… не было»[216]. Металлургия угасала. Впору было мельницу восстанавливать.
«А от того потопу не токмо прибытку, но и убытку многое число», — печально констатировал Баташев, завершая свою сказку. И жаловался, насколько ему труднее, чем Демидову, содержать свой завод: «А к тем моим заводам крестьян, и земли, и лесов, и руд, и мастеров по указом ничего не дано, как дано Никите Демидову. А крестьян и землю к тем заводам я купил на свои денги; да к тем же заводам руду и уголья покупаю и всякия припасы с торгу повольною ценою с платежем пошлин»[217]. Характер документа таков, что во всем верить жалобщику мы бы остереглись, но в данном случае он, похоже, не преувеличивал ни трудности, ни тем более отличия своего положения от демидовского.
Сколько же потерял Баташев, вынужденно терпя от соседа? Зная потенциальную и фактическую производительность, подсчитать нетрудно. До двух третей прибыли! С каждым рублем недополученной выгоды сокращались инвестиции в развитие производства. Сильный и непривыкший уступать комиссар Демидов в течение нескольких лет успешно сдерживал конкурента, неосмотрительно построившегося рядом с ним[218]. Преодолеть барьер, поставленный комиссаром Демидовым, Ивану Баташеву не удавалось вплоть до 1727 года, когда он развернул строительство нового предприятия, местом размещения которого выбрал далекий калужский край. Его война с Демидовым, как все войны, закончилась прекращением военных действий и, как некоторые, — уроком на будущее (а он такой извлек). Вместе с тем конфликт с Демидовым явился для Баташева одним из тех испытаний, в которых закаляются крепкие натуры[219].
Урал: замыслы и достижения.
Начало демидовской меди
На Урале дела у Демидова шли тоже достаточно споро. Заводы (о Верхнетагильском уже сказали) — строились. На последнее пятилетие пришелся пуск двух новых.
23 ноября 1723 года на речке Лая (притоке реки Тагил) в 20 верстах к северу от построенного вскоре Нижнетагильского завода им был пущен завод Нижнелайский, железоделательный и металлообрабатывающий. Разрешения на его строительство Никита не получал — действовал на основании старого, от 8 марта 1702 года, указа о передаче ему Невьянского завода, позволявшего ему, находясь на нем, рубить лес, выжигать «уголье» и строить новые заводы[220].
В это же время в 20 верстах к югу от Нижнелайского на реке Тагил создавался и доменный завод — знаменитый в будущем Нижнетагильский[221]. И он первоначально строился на основании указа 1702 года — позволение Берг-коллегии было получено всего за две недели до пуска домны[222]. Никиты к этому времени уже не было в живых.
Все эти заводы тяготели к Невьянскому и так или иначе были с ним технологически связаны. Но уже в это время Никита думал об освоении новых территорий.
Очень привлекательным для разработки представлялось месторождение железной руды, обнаруженной «в Сибирской губернии в пустых и диких местах» у Волчьей горы (Волчихи). По пробе железо получалось «самое мяхкое». На протекавшей поблизости речке Ревде (приток Чусовой) он задумал строить завод. Речка и гора находились, по его словам, «в самом пустом месте, жилья около их никакого не имеетца»[223]. Землю Демидов у башкир купил, но в возможности обеспечить производство достаточной рабочей силой сомневался. Поэтому решил ограничиться постройкой домен, а переделывать чугун в другом месте — на молотовом заводе, который намеревался построить в своей ветлужской вотчине в Галицком уезде. Возить чугун собирался водою — на стругах по Чусовой, Каме, Волге[224]. 9 июня 1724 года Берг-коллегия разрешение на строительство дала, но за оставшиеся ему неполные полтора года жизни воспользоваться им Никита не успел.
216
Там же. Кн. 781. Л. 326 об., 327. Документ 1736 г. Склоняемся к предположению, что в 1721 г. домна еще работала, на основании того, что при нормальной ее работе для переработки чугуна требовались три молота, — соответственно, при работающем одном понадобилась бы трехлетняя работа одного молота. Молотовая в течение следующих двух после 1721 г. лет в работающей домне не нуждалась.
218
Любопытно, что с младшим сыном своего неприятеля, Никитой Никитичем, давно следовавшим в жизни собственному курсу, отношения у Баташева складывались, возможно, не столь драматично. Они, конечно, обострились, когда Н.Н. пытался заставить тульских металлопромышленников платить в казну «правильную» десятину, но Баташев действовал здесь в составе сплоченной общими интересами группы и сколько-нибудь выдающейся строптивости не проявлял. Но в 1725 г. И.Т. Баташев дважды занимал у Н.Н. деньги. Немного — всего чуть больше 150 рублей
219
Если, конечно, мы правильно реконструируем связь событий. Мы уже указывали на эпизод с винокурней, который, не противореча общей траектории развития личности Баташева, в хронологию ее эволюции не вписывается.
220
221
Н.И. Павленко начало строительства Нижнетагильского завода от носит к 1722 г.
222
223
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 1037. Л. 46. Площадка, подобранная для строительства, располагалась в 44 верстах к западу от Екатеринбурга