Мне до этого почему-то не было никакого дела. Как и до того, что Дхасс лишился из-за меня единственной памяти о своём погибшем брате, и до того, что меня сейчас отчитали, как восьмилетнего ребенка. Я, поднятый Дхассом, снова осел на землю, оперевшись на дерево и опустив голову.
— Да что с тобой такое? — спросил командир, подойдя ко мне и осторожно взяв за виски. Мне не хотелось на него реагировать. Я закатил глаза.
— Скажи мне, Дхасс, — ласково сказал Вогнар, поднимаясь и поворачиваясь к нему, — во время охоты мы слышали странный звук, чуть не спугнувший нашу добычу. Это ведь было не то, о чём я думаю?
Что ответил орк, я уже не расслышал, мое внимание стремительно рассеивалось. Однако звук, с которым кулак бьёт по чьей-то голове, я расслышал очень явно, как и последующие реплики.
— Идиот!!! Мы стольким пожертвовали, чтобы найти его и переместить сюда! Так какой в этом толк, если ты даже не можешь?!..
Я тем временем совсем перестал реагировать на происходящее. Меня словно звало что-то… или кто-то. Некто бесконечно могущественный, но и бесконечно одинокий. Мой разум потянулся было на зов, однако налетел на какую-то преграду. На паутину, которую никак не можно было преодолеть. Это были мои способности, удерживающие разум из последних сил. Кажется, я совсем потерял способность двигаться, и из приоткрытого рта капает слюна — да какая разница? Я чувствую такое счастье, такую свободу. Кажется, что всего один рывок — и наступит бесконечная свобода. И только проклятая паутина никак не отпускает! Ну что же ты, пусти, зачем тебе меня держать? Всё равно мы расстанемся, рано или поздно, так зачем тянуть?
Внезапно кто-то схватил меня за голову. Кажется, это была Миа… Миа… да кто ей придумал такое сложное имя? Я снова закатил глаза, но, к той тени эмоции, которая когда-то называлась удивлением, мне не удалось оторвать взгляд. И внезапно меня что-то кольнуло в мозг, а в следующую секунду нить, зовущая к источнику вечной радости, разорвалась, паутина вновь стала неосязаемым даром, заботливо шепчущим о том, что со мной происходит… и я потерял сознание…
Глава 1.6
ГЛАВА 6. Гарантюги
Спалось мне без снов — и это было прекрасно. Все равно события последних дней не смогли бы сформировать какие-нибудь более-менее приятные образы. Только под конец я почувствовал, что лечу. А затем внезапное чувство падения… и я проснулся.
Что же со мной произошло? Проснувшийся и отдохнувший вместе со мной мозг привычно обратился к способностям и заботливо начал делиться информацией. Этот непонятный зверь, находясь практически в телесном контакте со мной, пусть даже малую долю мгновения, сумел установить между нами связь, по которой и выкачивал из меня жизнь. И я готов поклясться всем, чем только угодно: если бы не спасительная паутинка, Миариали не успела бы прийти мне на помощь.
Что ж, ясно. То, что тёмная эльфийка оказалась телепатом, везением оказалось просто невероятным. Надо не забыть поблагодарить ее. А теперь пора выполнить, наконец, моё обещание и получить волшебный браслет. Иначе я вновь буду уязвим к очередной выходке Авиала ко мне.
Да-да, я вполне справедливо пришёл к выводу, что череда неприятностей, произошедшая со мной, вполне закономерна. Теория относительно того, что я чужак для Авиала, раздвинула свои границы. Несмотря на мою причастность к этому непонятному Храму Тысячи и Семи снов, находиться в этом мире мне не положено в принципе. Поэтому помимо значительной блокировки дара и сам мир пытается исторгнуть меня, то есть подвергнуть тело физической смерти и вышвырнуть душу куда подальше. Как ещё объяснить: ифриты, которых приняла на себя команда, храм с портиками, скелет, встреча с чудовищем, его мощнейшая биовампирская атака… и это все в два неполных дня? Не рискну предполагать, что будет дальше. Вероятно, если проводить аналогию с организмом, в теории рано или поздно Авиал перестанет воспринимать меня как инородное тело и, соответственно, прекратит свои попытки уничтожения. Однако же на практике этот процесс адаптации может начаться через месяц, через… а может и вовсе не начаться.
Этот поток мыслей вихрем пронесся в моей голове, сменяя высокопарную тему о бытии иномирян в пределах чужого мира на банальное “чего бы поесть”. В стороне Дхасс, Райлисс и Мираэль играли в кости, а Вогнар сидел поодаль и рассматривал какой-то кусок бумаги. Я поднялся на ноги, аккуратно сворачивая спальный мешок. Вогнар сразу подскочил ко мне:
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, — мы до конца не были уверены, что Миа сумела…
— Спасибо, всё в порядке. И отдельное спасибо тебе, Миа… риали, — я решил не обращаться к ней сокращённым именем, не до того хорошими знакомыми мы были, — а ты, — указал я на Дхасса, — близко больше не смей ко мне приближаться, — процедил я сквозь сжатые зубы, — и от меня ты больше не единого слова не услышишь!
Орк виновато опустил голову, но это не остудило моего гнева. Я мстительно рассмотрел его, но синяка от удара обнаружить так и не смог. Решив, что даже такого внимания он не заслуживает, я отвернулся и, взяв кусок ткани, который мне заботливо дала Миа — чему я сам немало удивился — направился к ручью привести себя в порядок. Сзади кто-то тяжёло вздохнул и поднялся на ноги. Через пять секунд я обернулся — сопровождать меня пошёл Райлисс.
Проверив ручей на наличие всякой гадости — долго же мне ещё на воду дуть придется, причем в самом буквальном смысле, — я умыл лицо и даже попытался хоть как-то вычистить зубы. Только тут я обратил внимание, что обуви на мне больше не было. Кроссовки с носками остались в качестве утешительного приза чудищу из глубин.
По возращении я увидел возле своего свёрнутого спального мешка миску с едой, а так же пару башмаков. Я удивлённо посмотрел на них, потом на своих спутников.
— Как мило. Кого мне следует поблагодарить? — вежливо спросил я.
— Меня, — снова сказала Миа.
— Эээ… спасибо, конечно, но как ты узнала?
— Да никак. Пока ты без сознания лежал, снова сходила в селение, где мы лошадей своих забрали, да и подобрала тебе пару.
Примерив башмаки, я нашёл их достаточно удобными и идеально подходящими по размеру. Не видя смысла тратить время на выяснение деталей, я принялся за еду. Покончив с завтраком, проходившим в тягостном молчании — ещё бы, не прошло и двух дней, а один из членов команды уже умудрился подорвать моё доверие навсегда — я, наконец, сказал то, чего они от меня ждали:
— Ну что ж, давайте, наконец, поговорим, пока с нами ещё что-нибудь не приключилось.
— Спрашивай, — тут же сказал Вогнар. Как умно с его стороны. Когда обсуждаешь с кем-то неприятную, но неизбежную вещь, всегда лучше предоставить вести разговор тому, чьи интересы это сильнее всего задевает.
— Чего вы от меня хотите?
— Как мы уже сказали, чтобы ты вошёл в Храм Тысячи и семи снов. Мы не врали: один из кандидатов отказался в него входить, что повлекло за собой крупное стихийное бедствие. Мы опасаемся, что рецидив может затронуть весь мир.
— Где это?
— Не близко. На острове, где живут светлые эльфы, очень далеко в море. Больше месяца нам понадобится только на то, чтобы добраться до побережья. А там… там видно будет, как его лучше пересекать.
— То есть во времени мы не сильно ограничены? — уточнил я.
— Именно. У нас есть год, это точно. Ещё два-три месяца, вероятно, Храм будет пробуждаться. Ну а затем, — по лицу Вогнара скользнула тень, словно он тщательно взвешивал последние слова, — затем начнутся стихийные бедствия, со всё возрастающей силой.
— То есть правильно ли я понимаю, что у меня есть около года, чтобы попробовать пожить нормальной жизнью? Хотя бы познакомиться с этим миром и его жителями, с его историей? На жертвенный алтарь прямо сейчас можно не бежать? — не удержавшись, съязвил я.