Я неохотно отступила назад и поняла, что Дэмиен загнал меня в угол, когда моя спина прижалась к чему-то твердому. Тележке для инструментов.
— Дэмиен, — сказала я, мой голос прозвучал более хрипло, чем мне хотелось. — Нам нужно поговорить, помнишь?
Его взгляд был прикован к моим губам.
— Я помню.
— Тогда отойди и перестань смотреть на меня так, будто я твоя добыча.
Он перевел взгляд на меня.
—Ты чувствуешь себя моей добычей?
Черт возьми, да.
— Да, — сказала я, вздернув подбородок.
— Ты боишься, что я тебя съем? — спросил он, понизив голос до соблазнительного шепота.
Я втянула в себя воздух.
— Прекрати это.
— Прекратить что?
— Что бы ты ни делал... Я не могу думать.
Всякий раз, когда он рядом со мной, все логичные мысли исчезают.
— Я заставляю тебя нервничать, — сказал он, и в его голосе прозвучало... удовлетворение.
— Ты сводишь меня с ума, — поправила я. — Ты только что поцеловал меня.
— Я знаю.
— Дэмиен, ты не можешь просто целовать меня, когда захочешь.
Он взял меня за лицо.
— Смотри на меня, черт возьми.
Мои конечности были как желе.
— Почему ты поцеловал меня?
— Я должен был, — сказал он. — Он целовал тебя последним.
Данте.
— Нет, не он, — сказала я со вздохом. — Из всего, что мы делали, поцелуи не входили в это число.
Брови Дэмиена нахмурились, когда он сделал шаг назад.
— Что это значит?
— Ничего, — ответила я. — Я не хочу говорить о Данте.
— Он — часть этого разговора, и ты это знаешь.
Я поднесла руки к лицу и вздохнула.
— Ты сбил меня с толку еще больше, чем я уже была, — сказала я, опуская руки. — Я думала, ты хотел быть друзьями?
— Разве друзья целуют друг друга так, как я только что поцеловал тебя?
Я облизнула губы, все еще ощущая его вкус.
— Нет, — тихо ответила я.
— Тогда нет, Аланна, — прорычал он, — я не хочу быть твоим другом.
Мое сердце бешено колотилось в груди.
— Я не могу предложить тебе большего.
— Чушь собачья, — отрезал Дэмиен. — Я почувствовал, как ты целовала меня, и я вижу, как ты смотришь на меня. Ты хочешь меня; ты просто испугалась.
— Просто испугалась? — повторила я. — Дэмиен, я чертовски напугана. Мой единственный опыт общения с тобой закончился катастрофой.
Он стиснул зубы.
— Я уже не тот человек, которым был, когда мне было восемнадцать.
Я вздернула подбородок.
— Я тоже, и это благодаря тебе.
Я повернулась и направилась к выходу, но Дэмиену это не понравилось. Он снова схватил меня за руку, повернул к себе и поставил свое большое, крепкое тело между мной и выходом.
— Нет, — съязвил он. — Ты больше не будешь уходить от меня, когда мы разговариваем.
У меня отвисла челюсть.
— Ты приказываешь мне?
— Можешь поспорить на свою идеальную задницу, так и есть.
Неправильно так возбуждаться от его демонстрации доминирования.
— Я не подчиняюсь приказам ни от тебя, ни от любого другого мужчины.
— Увидим, — прорычал он.
— Мы ничего не увидим, потому что...
— Потому что что?
Он снова оказался у меня перед лицом, но я не могла думать.
— Я не знаю! — огрызнулась я. — Я ничего не понимаю, когда ты так близко ко мне.
— И ты говоришь, что не можешь дать мне большего? — спросил он, зарычав. — Твое тело знает, кому оно принадлежит; твоему мозгу просто нужно наверстать упущенное.
Это вырвало меня из оцепенения.
— Мои мозг и тело не командуют, — съязвила я. — Сердце, которое ты разбил, делает это!
Дэмиен отшатнулся назад и посмотрел мне в глаза.
— Ты знаешь, я бы все отдал, чтобы изменить то, как мы расстались с тобой, — он положил руки мне на плечи. — Я знаю, что ты это знаешь.
Он говорил мне об этом много раз за последний год, но я всегда списывала это на его нечистую совесть.
— Я больше не знаю то, что знаю, — призналась я, опустив глаза. — Все так запутано.
Дэмиен приподнял мой подбородок, пока мы не встретились взглядами.
— Нам нужно поговорить обо всем. Только мы вдвоем, детка.
Детка.
Я сглотнула и кивнула.
— Когда?
— Сегодня вечером, — ответил он. — Я зайду вечером.
Мое сердце бешено колотилось в груди.
— Хорошо.
Он отпустил меня и сказал:
— Я провожу тебя.
Затем мы вышли из задней комнаты и направились к парадному выходу, где моя машина была готова и ждала. Алек и Кейн вошли в гараж именно в этот момент, и я подняла глаза к потолку, молча спрашивая у Бога, почему он так сильно ненавидит меня, что поставил в такую ситуацию.
— Твоя машина в порядке, красотка, — сказал Данте справа от меня, привлекая мое внимание.