3. Помимо этого термин «демиург» присутствует также в считающемся не вполне гностическим произведении Поучения Силуана, NHC VII, 116, 8:
«Он знает все вещи до того, как они произойдут, и знает тайны сердца – все они открыты и ущербны пред Ним. Пусть никто никогда не говорит, что Бог незнающий, ибо несправедливо бросать создателя (ΠΔΗΜΙΟΥΡΓΟС) всех созданий в незнание. Ибо и пребывающие во мраке пред Ним как образ света» - в данном случае, поскольку саму фразу можно счесть поздней ортодоксальной интерполяцией, перевод δημιουργος именно как «создатель» представляется вполне корректным.
4. Также интересующий нас термин дважды присутствует в коптской версии герметического трактата Асклепий. NHC VI, 73:
«Такова старость мира, безбожие и бесславие и бессловесность слов благих. Когда это происходит, о Асклепий, Тогда Господь, Отец и Бог, Бог-Демиург (ΠΔΗΜΙΟΥΡΓΟС), призрел на случившееся, и Свой совет, который благ, Он поставил над беспорядком. Он забрал заблуждение оттуда и зло — он отсек его. Однажды Он погрузил его в великую воду, однажды же он сжег его огнем тяжелым и однажды Он уничтожил его войнами и язвами» [Неопубликованный перевод автора].
NHC VI, 75:
«Поэтому Бог властвует над высотой небес. Он во всяком месте и наблюдает за всеми местами, и в Его месте нет неба и нет звезд, и он чист от тела. Демиург (ΠΔΗΜΙΟΥΡΓΟС) же властвует над областью между землей и небом, – тот, кого называют Зевсом, то есть Жизнью» [Ibid].
Нетрудно убедиться, что во всех перечисленных случаях речь не идет о протархонте Ялдаваофе и других демонических сущностях гностического мифа. Более того, в Валентинианском изложении «демиург» и «дьявол» упоминаются на соседних страницах, но у нас нет ни малейших оснований для предположения, что гностики, или хотя бы только гностики школы Валентина, их отождествляли.
Если рассмотреть образ демиурга в диалоге Платона «Тимей» и в более поздних герметических произведениях, станет очевидным, что речь идет о благом посреднике творения, но именно в роли посредника творения выступает Христос в писаниях Павла и Иоанна, которые уже были процитированы выше. При этом у Иоанна Христос отождествлён также с Логосом, тем словом «да будет свет», которое Бог произносит в Быт., 1:3. Поскольку не только весь пролог Иоанна, но и все его мировоззрение обусловлено неким парафразом, можно даже сказать “мидрашем” на Бытие, в нем просто не остается места для какого либо «демиурга» помимо Логоса-Христа.
Если обратиться к собственно гностическим сочинениям, придётся отметить, что их авторы исходили из того же парафраза Бытия, в среде христиан из язычников, зачастую недостаточно знакомых с содержанием еврейской Библии и уж точно не знакомых с устной палестинской традицией, претерпевшего ряд модификаций, зачастую совершенно фантастических, но в общих чертах сохранияющего верность оригиналу. В частности, типология архонта Ялдаваофа последовательно воспроизводит типологию создателя плоти (Быт., 2:7) и смерти (Быт., 2:17) Яхве. Во избежание недоразумений следует сразу же отметить, что нигде в гностических источниках архонт Ялдаваоф не фигурирует в качестве «бога иудеев», однако все его злодеяния описываются именно по книге Бытия.
В различных произведениях коптской библиотеки с именем Ялдаваофа и иногда других демонов гностического мифа связаны сюжеты сотворения человеческой плоти из праха (Быт., 2:7); создания Евы из ребра Адама (Быт., 2:21-22); наречения Адамом имён живтоным и птицам (Быт., 2:19); истории змея и древа познания (Быт., 3:1-13, часто повторяющийся сюжет); проклятия змея и людей (Быт., 3:14-19); рождения Каина и Авеля, причём отцом Каина прямо назван Ялдаваоф (ср. Быт., 4:1 и 1Ин., 3:12); «кожаные одежды» (Быт., 3:21) присутствуют только в Валентинианском изложении, но здесь они прямо связаны не с Ялдаваофом, а с дьяволом; жертвоприношения Каина и Авеля и убийства Каина Авелем (Быт., 4:3-12); схождения «сынов Божьих к дочерям человеческим» (Быт., 6:1-2); Ноя и потопа (Быт., 6:13-8:17), причём сам Ной иногда трактуется как положительный, а иногда как отрицательный персонаж [«И он сотворил деревянный ковчег, и тот, кого он нашел, вошел в него, и случился потоп. И так Ной спасся со своими сыновьями, ибо, если бы не было ковчега, чтобы люди вошли в него, не было бы и воды потопа» - Мысль нашей Великой Силы, NHC VI, 38-39 // Евангелие Истины, Ростов н/Д, 2008, стр. 414]; даже история сожжения Содома и Гоморры (Быт., 13:13; 19:24-25), причем содомляне прямо названы мучениками [«Содомляне же по воле величия засвидетельствуют (μαρτυρειν) вселенское свидетельство (μαρτυρια), они упокоятся в чистой совести, в месте своего покоя, то есть в нерожденном Духе» - Парафраз Сима, NHC VII, 29, перевод автора].