Скандинав, с некоторой неуверенностью развернул ткань и увидел изукрашенные ножны. Вытянув клинок, он в восхищении замер – не в силах оторвать глаз, от этого прекрасного оружия. Своей прочностью, гибкостью, остротой и удобством – блестящий меч русов, был неотразим. Супружеская пара, с улыбками наблюдала, за изумленным выражением лица юного гостя. Тем временем Литана – передала своей дочке Анастасии, какую-то вещь. И девочка, преподнесла парню, еще один небольшой предмет. Открыв маленький плоский ларец – он узрел, вложенное туда стеклянное зеркальце на ручке и хрустальное ожерелье, из нанизанных цветных бус. Молодая женщина, что-то сказала по-гречески и муж, добродушно усмехнувшись, перевел ее слова:
– Литана говорит, что у тебя наверняка, есть возлюбленная девушка, сестра или мать – которые окажутся рады, получить такой знак внимания с твоей стороны.
Асгейр, в растерянности кивнул головой и тихо обронил:
– Моя невеста Гильдис – будет счастлива подобному дару.
Он низко поклонился Литане и Феодору. Все присутствующие, разразились одобрительными возгласами…
Когда начало смеркаться, слуги принесли масляные жировые плошки с фитилями, а Любава, зажгла диковинный стеклянный светильник – который очень ярко засиял в помещении.
– Эта лампа, горит на огненной воде, – заметив произведенное на норега впечатление, сказал Феодор. – Умельцы Алексия измыслили. Впрочем, ходят слухи, что сам архонт русов, эту вещь и придумал.
Гости, принялись обсуждать киевского конунга и его семью. Женщины отметили, что его дочери Герде уже исполнилось пятнадцать лет, однако про замужество, она и не заикается – растет такой же воительницей, как и мать. А вот сын князя – десятилетний Бранд, выглядит куда более благоразумным и не по годам рассудительным отроком. Мужчины, больше говорили о войне, прошедших битвах, кораблях, далеких путях и странах, хозяйстве и торговле. Асгейр, еще плохо понимал эти разговоры...
Рассматривая клинок и глубоко задумавшись, он не сразу расслышал вопрос, заданный ему женой хозяина дома.
– Любава спрашивает – это твой первый поход? – перевел Божедар.
Сын Брана поднял голову и увидел, что за столом воцарилось молчание и на него, внимательно смотрят все присутствующие. Особенно, ему не понравились взгляды супруги кормчего Яна и княжеского дружинника Буслая.
Молодой дренг, пожал плечами и невозмутимо ответил:
– Да, этой весной, я впервые отправился в вик.
Женщина кивнула головой и ее взор смягчился. Воин русов, однако же, отрывисто бросил какую-то фразу.
– Буслай любопытствует, – кивнул на него Феодор, – Нурманы ярла Эйнара, по пути сюда, разграбили поселения словен. Убивали и людей из полочан, дреговичей, кривичей и радимичей. Многих полонили, а затем продали здесь в Киеве. Ты тоже, таким занимался?
Асгейр, пристально посмотрел на дружинника и пожал плечами.
– Нет, мне подобное не по душе. Слишком уж, беззащитная добыча. Ни славы, ни чести – не приобрести. А почему, вас это интересует? Сии племена, не состоят под защитой русов.
Вышата, что-то буркнул про себя. Ян, мрачно сжал зубы. А Первак, выругался и неопределенно качнул головой.
Божедар, успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Прошлым летом, викинги Эйнара вырезали всю семью Любавы. Многих родовичей убили и продали в рабство. Разграбили поселения. Жена Яна, сама из полян. Тогда они – еще не были под рукой князя. А Буслай, из словенского корня – и всех его близких, тоже несколько лет назад уничтожили даны. В общем, не любят тут варягов – много горя и крови от них. Да и к людям одного Слова, князь Алексий относится добре. Своими считает – и рано или поздно, всех их объединит и русами сделает. А твоего ярла, он пока только терпит. В чем-то, полезным числит, хотя и не любит.
– Путь викинга – это поиск добычи и славы. Вестфольдинги находят неизведанные земли, прокладывают новые торговые дороги и завоевывают слабых, – твердо проговорил Асгейр.
Любава на это, что-то резко бросила в ответ.
– Честь воина в защите своего края, родного очага и семьи. Нельзя построить свое благополучие, на несчастье других людей, – перевел муж Литаны. – Она говорит, что так сказал Алексий, когда недавно приходил со своей женой к ним в дом.
– Это правда Асгейр, я сам слышал его слова. Конунг русов, мыслит не так, как принято у вас на Севере. И даже по-другому, чем у нас в Новом Риме, – посмотрев в глаза юноши, промолвил ромей. – И мой тебе совет – пусть нынешний вик, будет последним. Бросай это ремесло. – Поверь, это не самый лучший путь в жизни для человека.