Минут через пять позади послышался рев, от которого мороз продрал по коже и шум, как будто в пещере устроило пляску стадо носорогов. Я опять невольно замедлил шаг и опять получил толчок в спину от моего друга.
— Беги! — сопроводил он удар комментарием. — Или их гибель окажется напрасной!
Справедливо. Я прибавил ходу. Шум схватки продолжался недолго. Буквально две-три минуты. Потом последовало еще минут пять тишины, затем снова раздался топот. Сожрал уже, сволочь, пронеслось в голове. Топот опять усиливался. Что, неужели еще четверыми придется пожертвовать! Этак, потеряем ту же половину отряда, что потеряли бы при общем нападении. Но, похоже, лемуриец знал, что делает: стены тоннеля, по которому мы бежали, начали сужаться, потолок заметно опустился. Скоро до него уже стало можно достать вытянутой рукой. Еще пара минут изнуряющего спурта: лемуриец взвинтил темп до предела. И вот впереди факелы осветили долгожданную узость. Потолок просел так, что пришлось нагнуть голову, ширина тоннеля сузилась до двух метров. Пришлось перестраиваться в колонну по одному. Пробежали по узости с сотню метров. Бег замедлился и скоро колонна встала. К нам протиснулся проводник. Сказал мимоходом:
— Сюда тварь не пролезет. Опасности нет.
Потом прошел дальше по тоннелю. К топоту ног рогача добавился еще какой-то шум. Похоже, он начал цеплять боками и спиной стенки и потолок. Еще минуту спустя, совсем близко раздался грохот осыпающихся камней, а потом по ушам ударил такой рев, что мы все невольно присели. Рев сменился воем, в котором послышались жалобные нотки. Из темноты вышел лемуриец. На лице его играла довольная улыбка.
— Все в порядке: заклинился намертво. Ни назад, ни вперед. Передохнем и можно двигаться дальше уже спокойно. Через его тушу другие твари не пролезут.
Уф! Мы без сил уселись прямо на каменный пол. Стелить что-то на него не было сил. С полчаса сидели молча, наслаждаясь отдухом. Да и говорить о чем-то было сложно: перекричать вой застрявшей твари оказалось не просто. Потом Андрюха поднялся на ноги, тронул меня за плечо и, напрягая голос, прокричал:
— Пойдем, глянем, что за рогач такой!
— Пойдем! — вставая, крикнул в ответ.
Мы взяли по факелу и двинулись на вой. Идти оказалось недалеко. Буквально пару сотен метров. Пламя факелов осветило громадную, усеянную коническими зубами сантиметров по двадцать длиной, разверстую пасть. От воя, исходящего из нее, колебалось пламя факелов. Метрах в десяти я невольно остановился, а Андрюха продолжил движение и встал буквально в метре от морды монстра. Тот прекратил вой, оглушающее взревел и сделал попытку рвануться вперед. Ему это удалось: продвинулся где-то на полметра. Мой друг отскочил назад, нервно всхохотнув. Потом обернулся ко мне.
— Иди, не бойся. Это максимум на что он был способен. Видишь, как заклинился, даже выть не может. Видно, грудную клетку совсем сдавило.
Действительно, вой прекратился. Теперь рогач издавал только какое-то сипение. Я подошел и встал рядом с Андреем. Теперь тварь стало можно рассмотреть. Во всяком случае, ее переднюю часть. Больше всего она походила на крокодила, обросшего острыми конусовидными выростами, вроде рогов. Пасть, так типично крокодильская. Глаз не было. Даже намека. Морду покрывала сплошная пластинчатая броня с роговидными выростами. Передние лапы, бессильно скребущие по бокам от застрявшей туши пол пещеры, довольно длинные, снабженные четырьмя копытцами каждая.
Рогач опять раскрыл пасть и издал сипение. Андрей бесстрашно подошел вплотную, нагнулся, сунул руку прямо в пасть успел сдернуть что-то с зубов монстра, прежде чем он ее захлопнул. Я схватил его за шиворот и оттащил назад.
— С ума сошел!
Андрюха повернулся ко мне и потряс каким-то обрывком у меня перед носом. Сказал:
— Все что осталось от твоего воина.
В руках его болтался окровавленный обрывок кольчуги. Черт! Дыхание сперло от ярости. Андрея, видимо, обуревало то же чувство. Потом лицо его озарила какая-то идея, которой он не преминул тут же поделиться.
— А давай испытаем на нем действие черного света! Все равно же придется когда-то попробовать. Почему не сейчас? Обычным оружием его убивать долго и не эстетично, а отомстить за наших надо.
— Да ладно, — с сомнением протянул я. — Сам подохнет.
— Нет. Ты не прав. В этом мире действует непреложный закон: око за око, зуб за зуб. По-другому нельзя. Твои же люди тебя не поймут.
— Думаешь?
— Уверен!