По тому, как сбивчиво он говорил, Самуэль догадался, что Макфинли просит, может быть, первый раз в жизни.
- Откуда ты все знаешь? - спросил он.
- У тебя в доме уже неделю стоят подслушивающие устройства. Я страховался из-за этой неразберихи со шкатулкой.
- Понимаю, - немного помолчав, сказал адвокат, - чего же ты хочешь?
- Чего я хочу? - взвился Макфинли, - неужели тебе нужно это объяснять? Я хочу знать, в чем сила этого мальчишки! Я хочу знать, насколько он опасен!
- Видишь ли, Эрхард, - спокойно заговорил Хенинкс, - я вчера действительно говорил с ним, пытался выяснить что-нибудь о его матери, но...
- Да, да, - поторопил его мысли хозяин дома.
- Я понял, что это совсем не простой мальчик. Может он и не Христос, но от него так и веет мудростью и какой-то неземной силой. Он знает и умеет что-то, чего не понимаем, и не умеем мы.
- Вот-вот, что же это такое? - голос Макфинли выдавал нетерпение.
- Я могу сказать только одно, Эрхард: это - неведомая мне сила, а я боюсь неизвестности.
- Ты что же: действительно испугался мальчишки? - удивился хозяин особняка.
- Черт! Ну, как тебе объяснить, Эрхард, - завелся немного адвокат, разве ты, ты не испугался? Иначе, разве стал бы ты просить кого-либо о чем-нибудь?
Макфинли надолго замолчал после этого вопроса, заданного в лоб.
- Что ж, - согласился он, наконец, - пожалуй, ты прав. Я впервые в жизни столкнулся с неизвестностью, и мне, так же как и тебе, не нравится это состояние.
- Хочешь совет, Эрхард? - неожиданно спросил Хенинкс.
- Да! - загорелся тот.
- Оставь драгоценности Лючии и забудь об этом деле.
- Что? - Макфинли был возмущен, - да вся Италия смотрит сейчас на меня и смеется, а ты хочешь, чтобы я оставил это дело, по уши, измарав свою репутацию?!
- Ну, как знаешь. Я умываю руки.
- Ах, вот как! Разве такой помощи я жду от тебя?! И это называется друг, - Эрхард в отчаянье махнул рукой.
Хенинкс молчал, переваривая реакцию собеседника. Подумать было о чем: с одной стороны мальчишка со своими чудесами, а с другой - просящий Эрхард Макфинли. И то, и другое было не обычным, и все же гордыня возобладала над страхом. Поэтому он решил остаться, спросив:
- А ты не видишь никакой связи между происшествием на вилле Охо и нынешними событиями?
- Да нет, - задумчиво ответил хозяин дома, - хотя постой, постой: определенная связь есть. Фабио перестал бегать к Лео примерно через неделю после того, как сгорела вилла.
- Вот-вот, он и к Ллойду перестал бегать в это же время.
- Да, но почему через неделю? - Макфинли был озадачен.
Неожиданно в дверь кабинета постучали.
- Да! - гулко отозвался голос хозяина дома.
Появился Оливер.
- Господин Макфинли, господин Логарт просит его принять.
- Проси.
В комнату, как тень, скользнул Рони и остановился у стола Эрхарда.
- Слушаю тебя, лейтенант, - произнес тот.
- Господин Макфинли, - Логарт говорил так тихо, что Хенинкс из своего кресла еле слышал его, - прослушав ряд разговоров между госпожой Синти и ее сыном, мы можем с уверенностью сказать, что деньги, уплаченные за аренду и дом, добыты неизвестным нам способом: это - ни зарплата, ни наследство, ни грабеж, ни сделка.
- То есть, они появились ниоткуда, - уточнил Макфинли.
- Примерно.
Неожиданно, растягивая слова, будто думал над каждым из них, из глубины кабинета заговорил Хенинкс:
- Послушайте, господин Логарт, а когда была снята охрана с виллы Охо?
- Через пять дней после пожара, - не задумываясь, ответил полицейский, - хотя на шестой день мы ездили туда еще раз.
- Не нашли ничего необычного?
- Нет, ничего. Разве что Лука - это наш сержант - обратил внимание на то, что железная тумбочка, которую он не удосужился открыть в первый раз, теперь была открыта.
- Что еще? - оживился адвокат, - какие-нибудь следы.
- Следы? Ах, ну да, были отпечатки детских ног, но мы не придали этому...
- Вот! - чуть ли не заорал Хенинкс, - вот. Ну, слава Богу! Мы спасены.
- Ты о чем, Самуэль? - слегка раздраженный радостью адвоката, оборвал его Макфинли.
- Да ведь все совпадает! - возбужденно заговорил тот, - смотрите: через пять дней после пожара на вилле снимают охрану. Все это время Фабио ведет себя, как обычно, но именно со следующего дня ни Ллойд, ни Лео его больше не видели, хотя никаких известных нам причин для этого нет. Кроме того, полиция обнаружила открытую тумбочку и следы детских ног, а они не могли там появиться в другое время, нежели именно на шестой день. И, наконец, в долине нет больше мальчишек, кроме наших с Эрхардом сыновей и Фабио. Но никто из наших не лазил на пожарище, о чем мы знаем достоверно, а это означает, что Фабио...
- ...украл шкатулку на вилле Охо, - закончил за него Макфинли.
- Если бы, - откинулся в кресле адвокат с видом ученогопервооткрывателя, - если бы... Он нашел там нечто, что дало ему возможность создать эту шкатулку, а также изменить неведомым образом решения судей, и, наконец, получить из воздуха деньги для уплаты за аренду и дом, а также послать мне в компьютер миллион долларов.
- Я об этом ничего не знал, - буркнул под нос Логарт.
- Допустим, - поддержал Хенинкса Макфинли, - что же дальше?
- А дальше вот что..., - развивал логическую цепь адвокат, - события вокруг самого Охо заставляют предположить, что он незадолго до пожара создал некий прибор, позволяющий творить чудеса. Я до сих пор разбираюсь с бардаком в делах за прошлый год, когда владельцем долины, неведомо как, стал Охо. А потом вдруг, в одночасье, по неведомым нам причинам, все стало на свои места, будто кто-то взмахнул волшебной палочкой. И произошло это как раз перед пожаром.
- Верно! - кивнул Логарт.
- Так, каков же вывод? - торжествующе спросил у слушателей Хенинкс.
- Мальчишка украл прибор! - отпечатал Логарт.
- Вот именно! - закончил свое выступление адвокат.
- Да, и у нас появляются все основания для повторного обыска, мрачно сказал Рони.
- Постойте, Логарт, - окликнул Макфинли направлявшегося к двери полицейского, - к чему спешить? Я не хочу, чтобы этот прибор, если он существует, попал в руки властей. Нам всем это совершенно ни к чему, не так ли? - он дождался молчаливого согласия собеседников, а потом продолжил, - я думаю, мы имеем возможность без шума взять то, что нам нужно.
- Я тоже так думаю, - подхватил Хенинкс, - тем более, что я уверен: прибор находится в сарае в какой-нибудь куче хлама.
После этих слов в течение двух минут все трое мужчин были прикованы к своим местам, и только испуганно озирались по сторонам, а в комнате звучал, переливался, искрился смех малыша Фабио.
В комнату без стука вошел Оливер, оглядел удивленно помещение, сказал:
- Это какая-то мистика, господа, - и снова вышел.
Остальные молчали, пока Хенинкс снова не заговорил, но теперь его возбуждения как не бывало.
- Это то, о чем я тебе говорил, Эрхард. Он все слышал, и все про нас знает, а кроме того располагает силой, которая нам неведома. Оставь его.
- Ну уж, нет! - взвился Макфинли, - слушай, ты, сопляк, если ты меня слышишь: лучше будет, если ты отдашь мне прибор, пока я не спалил все ваше хозяйство, а тебя с мамочкой будут долго искать в горах, но вряд ли найдут. Ты понял меня?!
И снова переливистый смех. Лицо Макфинли налилось кровью, он ртом начал хватать воздух, судорожно разорвав ворот рубашки. Упав в свое кресло, он понемногу пришел в себя, и сказал лейтенанту:
- Господин Логарт, выполняйте свой долг.
- Да, господин Макфинли, - полицейский вышел.
Через двадцать минут в кабинет без стука вбежал Оливер и кинулся к шторам, распахнув их со словами: