— Погодите, мастресс, прежде чем вы отправитесь… может, спросим ещё и Бруно. Он ведь долго общался с егерями, пил, в кости играл. Чем Рандом не шутит? Иногда люди в дружеской беседе говорят то, чего не произносят под пыткой… — я кивнул на голову Густава, сиротливо закатившуюся в угол после моего магического удара по столу.
— Хм, пожалуй, стоит спросить, — альва обвела глазами моих друзей, — где этот ваш Бруно?
— Тоша! — Хейген развернулась к дочери, — белкой наверх, и чтобы через десять вздохов этот соня стоял здесь! Быстро! — девчонка кивнула и птицей взлетела по лестнице, только и мелькнули рыжие косички.
Возникло неловкое молчание. Я тихо подошёл к Гуггенхайму:
— Мастер, пока не забыл, — я старался говорить вполголоса, — напомните мне потом спросить вас об Астрале, что постоянно упоминают Ведьмы, — Алхимик вскинул на меня удивлённые глаза:
— Эскул, ты что, не посвящён в знания о структуре мира? О, Подгорный, стыд то какой… неуч-Грандмастер…
— А вы на что у меня, учитель. Вот и осветите этот вопрос…
— Мама! Мастер Холиен! Что-то не так с Бруно, я его бужу, бужу… а он… — белая как полотно Тоша стояла на лестнице, растерянно разводя руками.
— Ну я ему! — маркитантка, достала из-за голенища плеть-семихвостку, — нашёл время шутки шутить…
— Погоди, я с тобой, — что-то изнутри подтолкнуло меня последовать за гномой.
В нашей комнате на кровати, в той же самой позе, как мы с Гуггенхаймом его оставили, лежал Бруно. Я первым подошёл к сыну гномы, гневное сопение которой раздавалось за моей спиной. Первый осмотр почти ничего не дал. Парень действительно спал глубоко, делая не более четырёх-пяти вдохов в минуту. Сердце билось ровно и размеренно. Роговичный и ресничный рефлексы отсутствовали. Надо же, не забыл ещё, руки действовали по привычному алгоритму. Если мы находились не в Небытии, то я бы сказал, что Бруно пребывает в глубокой стадии наркоза.
— Ну, что с ним, Эс? — гнома, видимо, уже поняла, что никаким розыгрышем тут не пахнет, голос её выражал крайнюю степень тревоги.
— Пока не знаю, Хейген. Единственное, что могу сказать, он жив и практически здоров, насколько я могу судить. Но находится в глубоком… необычном сне.
— Зачарован, что ли?
— Не знаю, Матильда…
— Нет, он не зачарован и морока на нём нет. Здесь вообще нет следов никакой магии! — от неожиданности я чуть не подпрыгнул. Татуированная Ведьма подкралась незаметно. В комнату вошли виндикты в полном составе. — Астрал чист, струны не нарушены. Тело вашего парня живое, но нет никаких признаков душевной ауры… Обычно у каждого живого она сияет на свой лад, а здесь… едва теплящаяся искра, — фигура Видящей Суть вдруг подёрнулась дымкой и размазалась в воздухе, став прозрачной и едва видимой. Ведьма склонилась над Бруно, будто погружаясь в его тело. Ещё мгновение — и Ариса вновь приобрела материальность. — Да, мастер Холиен, я впервые сталкиваюсь с этим…
— Погодите! Мне пришла в голову мысль. Чего мы тут выясняем почему, да отчего? А если просто попытаться применить Магию Жизни?
— Гхм… вреда точно не будет, — Видящая Суть отступила от кровати.
— Давай уже, Эс, не стой столбом, умоляю… — побледневшая гнома всё ещё вертела в руках ненужную сейчас плеть-семихвостку. Я почувствовал, как остальные свидетели затаили дыхание. Я вынул Сферу Преобразования из инвентаря, заметив, как вскинула брови Видящая Суть. Хм, поменьше бы таких демонстраций. Привычно засветились ладони. Теперь, с отсутствием интерфейса стали появляться новые визуальные эффекты применения магии. Не стал мелочиться. Два Средних Исцеления и две Средних Регенерации заставили уровень маны в Сфере едва дрогнуть. Бруно даже не пошевелился. Ну давай же, Великий Рандом, в чём этот-то парень виноват? Что за хрень?!
Я плюнул, обозвав себя внутренне остолопом. Рунный Мастер Ключей закружил метель золотистых магических знаков над моей головой и кроватью. Я каскадом активировал Исцеление, Регенерацию, Преображение, Очищение и на закуску — Возрождение!
Сфера Преобразования опустела в одно мгновение, пол и потолок перед моими глазами заплясали ходуном. На коже резкой болью вспыхнули все места с нанесёнными татуировками. Я глухо завыл, стиснув зубы.
Очнулся от осторожного похлопывания по плечу: