Такие благоприятные условия, а также наличие агентов-вербовщиков заставляли Аубина склоняться к выводу, что предложение земли превышало спрос: «Обширность этого движения можно объяснить только тем, что колонисты порождали колонистов, ибо во всем мире известно, что новые переселенцы создают большие семьи. Сами по себе эмигранты из старой Германии довольно быстро сошли на нет. С другой стороны, условия владения землей на вновь заселенных территориях благоприятствовали основанию новых поселений членами новых семей колонистов. Закон и обычай склоняли к нераздельности переходящих по наследству сельскохозяйственных угодий, вследствие чего многие младшие сыновья оставались без земли».
Если мы согласимся с такой постановкой вопроса, лишится оснований гипотеза о том, что вышеозначенный процесс начался вследствие сильного демографического прироста (который имел место) и недостатка земли. Скорее, процесс разворачивался последовательно, исходя из себя самого: ему благоприятствовало и обилие земель, и более высокий уровень организации и оснащения колонистов по сравнению с автохтонным населением, довольно редким, с отсталыми формами земледелия. Перспектива сменить маленький участок в родных местах на собственность в несколько десятков гектаров была заманчивой. Благоприятные условия вызвали в свою очередь сильный демографический прирост в очагах колонизации, которые порождали новые миграционные волны. Таким образом, процесс колонизации, вероятно, не требовал больших миграций на дальние расстояния — он продолжался непрерывно, продвигаемый новыми, многочисленными поколениями потомков первых колонистов.
Кроме того, важность «эффекта основателя» в ходе некоторых миграционных движений, происходящих в благоприятных условиях, в других местах подтверждается документально. Франция приложила минимум усилий, чтобы заселить долину реки Святого Лаврентия в Канаде; тем не менее 6 млн современных франко-канадцев являются в подавляющем большинстве прямыми потомками тех 15 тыс. первопроходцев, которые эмигрировали из северо-западной Франции в XVII в., из которых не более чем 5 тысячам удалось создать семью в Новом Свете. Но благоприятные условия жизни, высокая брачность и рождаемость, обилие ресурсов сделали возможным быстрое приумножение населения. Есть множество противоположных примеров: попытки заселить тосканскую область Маремму и склоны Сьерры-Морены соответственно лотарингцами и немцами, предпринятые в XVIII в. регентом великого герцогства Тосканского и королем Испании, почти сразу же потерпели крах, в случае Мареммы — из-за высокой смертности от малярии среди поселенцев.
Зато продвижение колонистов на восток принесло ощутимые плоды: образовался устойчивый, процветающий класс крестьян-собственников; стабилизировались политические и общественные структуры, что положительно сказалось и на жизни автохтонного населения; с расширением рынка открылись новые каналы экспорта на запад, так что уже с 1250 г. зерно из Бранденбурга вывозилось в Голландию и Англию, что способствовало специализации сельского хозяйства в этих странах.