Таблица 7.4.Валовой внутренний продукт на душу населения в европейских странах с 1913 по 1992 г. (в долларах США 1990 г.)
| Страна | 1913 | 1950 | 1973 | 1992 | Соотношение 1992/1913 | Среднегодовые колебания, % 1913–1950 | Среднегодовые колебания, % 1950–1973 | Среднегодовые колебания, % 1973–1992 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Австрия | 3488 | 3731 | 11 308 | 17 160 | 4,9 | 0,2 | 4,8 | 2,2 |
| Бельгия | 4130 | 5346 | 11 905 | 17 165 | 4,2 | 0,7 | 3,5 | 1,9 |
| Дания | 3764 | 6683 | 13 416 | 18 293 | 4,9 | 1,6 | 3,0 | 1,6 |
| Финляндия | 2050 | 4131 | 10 768 | 14 646 | 7,1 | 1,9 | 4,2 | 1,6 |
| Франция | 3452 | 5221 | 12 940 | 17 959 | 5,2 | 1,1 | 3,9 | 1,7 |
| Германия | 3833 | 4281 | 13 152 | 19 351 | 5,0 | 0,3 | 4,9 | 2,0 |
| Италия | 2507 | 3425 | 10 409 | 16 229 | 6,5 | 0,8 | 4,8 | 2,3 |
| Нидерланды | 3950 | 5850 | 12 763 | 16 898 | 4,3 | 1,1 | 3,4 | 1,5 |
| Норвегия | 2275 | 4969 | 10 229 | 17 543 | 7,7 | 2,1 | 3,1 | 2,8 |
| Швеция | 3096 | 6738 | 13 494 | 16 927 | 5,5 | 2,1 | 3,0 | 1,2 |
| Швейцария | 4207 | 8939 | 17 953 | 21 036 | 5,0 | 2,0 | 3,0 | 0,8 |
| Великобритания | 5032 | 6847 | 11 992 | 15 738 | 3,1 | 0,8 | 2,4 | 1,4 |
| Греция | 1621 | 1951 | 7779 | 10 314 | 6,4 | 0,5 | 6,0 | 1,5 |
| Ирландия | 2733 | 3518 | 7023 | 11 711 | 4,3 | 0,7 | 3,0 | 2,7 |
| Португалия | 1354 | 2132 | 7568 | 11 130 | 8,2 | 1,2 | 5,5 | 2,0 |
| Испания | 2255 | 2397 | 8739 | 12 498 | 5,5 | 0,2 | 5,6 | 1,9 |
| Среднееарифметическое | 3316 | 5077 | 12 095 | 16 973 | 5,9 | 1,2 | 4,3 | 2,0 |
Источник: Maddison A., Monitoring the World Economy 1820–1992, cit.
Первая мировая война, Великая депрессия и ее преодоление с помощью протекционистских мер, выход из рыночной экономики Советского Союза — все это настолько ярко характеризует рассматриваемый период, что напрасно мы станем искать в нем какие-то следы влияния демографии. Кейнсу мы обязаны общей интерпретацией застоя, наблюдавшегося между двумя войнами и связанного с демографическим спадом: «Увеличение населения оказывает определяющее влияние на спрос капитала. Речь идет не только о том, что спрос капитала (…) возрастает пропорционально росту населения, но и о том, что период демографического развития вселяет оптимизм, ибо, поскольку ожидания деловых людей основываются скорее на уровне спроса, имеющемся в настоящее время, чем на уровне, вероятном в будущем, спрос будет скорее превосходить ожидания, чем обманывать их. Кроме того, в такой ситуации есть возможность быстро исправлять ошибки, приводящие к временному перепроизводству капитала того или иного качества. Но в период сокращения населения складывается противоположная ситуация: спрос имеет тенденцию падать ниже ожидаемого уровня, и моменты перепроизводства преодолеваются с большими трудностями. В результате может воцариться дух пессимизма». Демографический спад, заметный в 1930-е гг., особенно на фоне относительно сильного прироста до Первой мировой войны, имел, вероятно, именно такие последствия. В пятидесятилетие, предшествующее Первой мировой войне, демографический прирост лежал в основе расширения спроса на капитал для жилищного строительства, инфраструктур и т. д. В период между двумя войнами наблюдался обратный процесс, толкающий европейскую экономику к спаду. Можно выделить еще один сопутствующий момент — уменьшение роста населения в городах, где обычно концентрируется спрос на капитал (жилища, дороги, промышленные инфраструктуры, железнодорожные узлы и т. д.). Население больших городов (тех, которые в 1910 г. имели более полумиллиона жителей) прирастает с 1870 по 1910 г. на 2 % в год, в период с 1910 по 1940 г. — всего на 0,9 %. К этому могут прибавиться другие негативные факторы: Великая депрессия не только вызвала всеобщую протекционистскую реакцию, но и ограничила внутриевропейскую мобильность (о межконтинентальных миграциях мы уже говорили), а в некоторых случаях даже и мобильность внутреннюю (уже упоминавшиеся законы против притока населения в города), что сильно сковывало рынок рабочей силы. Это — тоже радикальная перемена по сравнению с периодом, предшествующим Первой мировой войне, для которого была характерна широкая свобода передвижений. Наконец, и геодемографические изменения наложили некоторый отпечаток на политико-экономическую организацию европейского пространства. Если не считать Россию, то до Первой мировой войны на европейской арене главенствовали пять крупных стран (Великобритания, Франция, Германия, Австро-Венгрия и Италия), в которых проживало три четверти населения континента; остальное население, кроме этих пяти держав и Испании, было распределено по дюжине мелких стран, насчитывающих менее 6 млн жителей. По Версальскому мирному договору Европа разделяется на 22 национальных образования, а великих держав с распадом Австро-Венгерской империи становится уже не пять, а четыре. Степень раздробленности континента заметно увеличивается, что усиливает негативный эффект, вызванный ограничением движения людей и товаров.
Четверть века, прошедшая с окончания Второй мировой войны до начала 1970-х гг., ознаменовалась выходом всей Восточной Европы из рыночной экономики и стремительным развитием остальной части континента. С точки зрения демографии наблюдается ощутимое увеличение рождений, достигающее кульминации в середине 1960-х гг., открытие границ для иммиграции (особенно с юга Европы) и вообще большая мобильность. Усилия по восстановлению поддерживались неограниченным предложением рабочих рук, отчего как стоимость труда, так и цены на товары оставались умеренными. В более развитых странах иммиграция способствовала самоокупаемости предприятий, интернациональной конкурентоспособности, подвижности различных секторов. В менее развитых странах (Италии, Испании, Португалии, Греции) эмиграция снизила уровень безработицы, а заработки эмигрантов способствовали повышению уровня жизни и, в конечном счете, развитию. Тот же процесс начался внутри таких «двойственных» стран, как Италия и Испания, где наблюдалась активная внутренняя миграция с юга на север.
В этот период благоприятная возрастная структура позволила создать щедрую систему пенсий и социальной защиты, охватывающую широкие слои населения: широк был слой работающего населения, и узок слой стариков, получающих пособия, услуги и пенсии.
Самая близкая к нам фаза характеризуется демографическим спадом, но в это же время трудового возраста достигает довольно многочисленное поколение, рожденное в 1960-е гг. Быстрее идет старение населения, и Европа закрывается для иммиграции. Специфическое влияние демографической обстановки на экономику проявляется в двух моментах. Первый касается высокого уровня безработицы среди молодежи: в этом иногда усматривают последствие вступления в мир труда многочисленного поколения, о котором говорилось выше. Таким образом, спрос не отвечает повышенному предложению рабочей силы. Однако эта интерпретация вызывает вопросы: в Северной Америке, где «Baby boom» проявился еще сильней, чем в Европе, безработица осталась низкой, хотя приток на рынок труда поколений, рожденных в 1950-е и 1960-е годы, был еще более обильным. Объяснение может заключаться в том, что в Северной Америке ситуация была отрегулирована путем относительного снижения стоимости труда и, в конечном итоге, жизненных стандартов молодежи. В Европе же, где заработную плату отстояли и она осталась неизменной, регулирование спроса и предложения осуществлялось за счет высокой безработицы.