В полном соответствии с «консультативным» характером демократии в КНР с началом проведения реформ всевозрастающую роль в политике Китая и прежде всего в области принятия политических решений играют разного рода мозговые тресты[48]. Эти организации предоставляют властям информацию, экспертные оценки и прогнозы по широкому спектру вопросов, касающихся внешней и внутренней политики правительства, экономического и социального развития, государственной обороны и безопасности. Естественно, возникает вопрос: насколько свободны эти мозговые тресты в своих оценках и рекомендациях? Нетрудно предвидеть, что экспертное сообщество не может ставить под сомнение руководящую роль КПК и ее исключительное право принимать политические решения. Кроме того, в Китае практически нет независимых центров экспертизы по экономическим, социальным и политическим вопросам. Почти все мозговые центры страны действуют при правительственных учреждениях, фактически являясь их подразделениями. Из этого не следует, что мозговые центры Китая призваны только создавать видимость общественной санкции уже готовых правительственных решений. Китайское экспертное сообщество обладает практически неограниченной свободой обсуждения конкретных вопросов государственной политики, и выработка решений, как правило, сопровождается острыми дискуссиями. В большинстве случаев мозговые тресты способны указывать альтернативы правительственной политике, что существенно расширяет само поле принятия решений[49].
Вместе с тем по сравнению со странами Запада, Японией или тем же Тайванем в КНР почти нет кадровых перемещений между правительственными и партийными органами, с одной стороны, и интеллектуальным сообществом, с другой стороны, даже в его высших эшелонах. Строго соблюдается разделение между «внутренним кругом», т. е. органами, принимающими решения, и «внешним кругом» – интеллектуалами и экспертами, которые являются советниками власти и нередко оказывают ей пропагандистскую поддержку[50]. Тем не менее создание мозговых трестов является эффективным способом привлечения профессионалов к сотрудничеству с властью и тем самым – осуществления «руководящей роли» КПК в обществе. В широком же смысле отношения партийного руководства и экспертного сообщества соответствуют природе традиционного для Китая ритуального социума, в котором единство его членов выражается через их разделение, а коммуникация имеет символический характер. (То есть налицо ситуация, обратная той, которую в передаче Б. А. Исаева описывает К. Дойч: «На качество и скорость коммуникации оказывает влияние тип политической системы»[51]. В конфуцианской цивилизации, похоже, все ровно наоборот – именно специфическая природа укорененной в культуре коммуникации творит соответствующий ей «тип политической системы».) Или, как говорят в Китае, истина передается «без слов», «от сердца к сердцу».
Мозговые тресты Тайваня действуют в парадигме аналогичной политической культуры, что является дополнительным аргументом в пользу правомерности определения тайваньской модернизации именно как поставторитарной, то есть испытывающей на себе влияние авторитарного прошлого и еще пока не совпадающей с классической западной моделью. Как отмечает Е. В. Журбей, они функционируют в соответствии с «конфуцианской общекультурной традицией», когда неформальные каналы коммуникаций оказываются гораздо более значимыми, нежели каналы формальные и тем более официальные. Кроме того, в современном Тайване налицо и тенденция к определенной формализации подобных неформальных коммуникационных практик, когда мозговые тресты выстраивают собственные контакты с теми или иными политическими фигурами или структурами посредством опять-таки налаживания личных связей с экспертной обслугой или административными аппаратами этих политических персон и институций. Автор отмечает, что «непринужденность таких взаимоотношений положительным образом влияет на эффективность» функционирования тайваньских мозговых трестов, вместе с тем «данные личные связи весьма трудны для обнаружения сторонними наблюдателями», а значит, тяжело объективируются для рассмотрения и аналитического описания[52].
48
Наиболее полное, но уже несколько устаревшее исследование деятельности мозговых трестов в Китае в области международных отношений до начала нынешнего столетия принадлежит Д. Шембоу:
50
Данное разделение введено китайским ученым Сунь Чжэ, но в действительности воспроизводит базовую установку традиционного китайского политического мировоззрения. См.: