Выхолащивание «прогрессивных демократий», то есть утрата ими конкретного антифашистского содержания, переведенного в конституционные нормы, проходит в двух в конце концов сливающихся направлениях: в институциональном плане это усиление исполнительной власти и принятие избирательных законов, смещающих электорат к центру и отбирающих политический персонал согласно цензовому критерию, что приводит к окончательному поражению всеобщего избирательного права; в содержательном плане укрепляется «хватка» олигархий, которые уже распространяют свою власть на все общество (оскудение законодательной инициативы парламентов, усиление давления технических и финансовых органов, повсеместное распространение культуры богатства, вернее мифа о нем, поклонения ему, через абсолютно вездесущую систему средств массовой информации).
Мы обычно возмущаемся, когда кто-то поднимает проблему формирования общественного мнения через такое мощное средство, как телевидение. (Нас немного меньше коробит подобная «неприличная» аргументация, когда она применяется в пылу борьбы за контроль над телеканалами.) Но истинность этих аргументов должна считаться доказанной с тех пор, как Мердок стал одним из столпов, поддерживавших выборы Буша-младшего, а в Италии владелец почти всей сети частного вещания и к тому же величайший пиарщик века за два месяца создал партию и дважды одержал победу на выборах (1994, 2001[595]). Все вышесказанное не мешает тому, что время от времени толпы создателей общественного мнения «изощряются», как сказала бы донна Прасседе[596], пытаясь доказать, что подобный диагноз — если не клевета, то злобный софизм, утешающий тех, кто проигрывает выборы.
То, что телевидение непосредственно влияет на «намерение голосующего», не подлежит сомнению. В очень хорошо проведенном исследовании «Спираль молчания» (2002) Элизабет Ноэль-Нойманн — основавшая в далеком 1947 году Институт изучения общественного мнения в Алленбахе, многолетняя сотрудница Гельмута Коля, лет десять входившая в редакционный совет «International Journal of Public Opinion Quarterly» [«Международный вестник изучения общественного мнения»] — рассказала о показательном эксперименте, проделанном их институтом во время предвыборной кампании в ФРГ в 1976 году. Была сделана значимая выборка из двух различных сред: а) телезрители, постоянно смотрящие передачи на политические темы; б) субъекты, которые редко смотрят передачи на политические темы или никогда этого не делают. Результаты снимались и фиксировались дважды: в марте и в июле 1976 года; выборы прошли 3 октября. От марта к июлю, отвечая на вопрос: «Даже если никто не может этого знать, как вы считаете, кто победит на предстоящих выборах?», группа а, вначале на 47% уверенная в победе ХДС-ХСС, постепенно съехала к 34%, в то время как прогнозы, обещающие победу либерально-социалистической коалиции, подскочили от 32 до 42%. Зато группа б оставалась стабильной (36 и 24 в марте, 38 и 25 в июле и высочайший процент затрудняющихся ответить: около 40%). На самом деле, хотя оба течения имели равные шансы (в конце концов либерально-социалистическая коалиция добилась преобладания в триста тысяч голосов при 38 млн избирателей), политические комментаторы, выступающие по телевидению, продолжали утверждать, что ХДС-ХСС никоим образом не может победить. И это возымело видимый эффект[597].
Разумеется, эксперимент, обращенный к телезрителям, «постоянно смотрящим передачи на политические темы», касался узкой элиты избирательских масс. Потребители политических телепередач, как, собственно, и читатели газет, черпающие оттуда свои политические взгляды, являются малочисленным политизированным меньшинством. Доказательством этого хорошо известного факта может послужить именно итог упомянутых выборов, в которых небольшой (в абсолютных значениях) избирательский сдвиг, обусловленный политическими программами на телевидении, оказался решающим, поскольку электорат был разделен на две примерно равные части.
Но непосредственно политическая часть телевизионной продукции — это еще ничего, это всего лишь незначительная часть политизированности телевидения как инструмента.
596
...донна Прасседе — пожилая синьора из романа «Обрученные» Алессандро Мандзони, классика итальянской литературы XIX в.