В отличие от внутренней и внешней умеренности монархии, демократическое (общественное) правительство предполагает увеличение несдержанности, и следует ожидать, что переход от правления короля к демократически избранного президента приведет к систематическому увеличению интенсивности и расширению государственной власти и значительно усилит тенденцию к децивилизации.
Демократический правитель может использовать правительственный аппарат в своих личных интересах, но он не владеет им. Он не может продавать правительственные ресурсы и в частном порядке получать выручку от таких продаж, а также не может передать владение властью своему личному наследнику. Ему принадлежит нынешнее использование государственных ресурсов, но не их капитальная стоимость. В отличие от короля, президент будет стремиться максимизировать не общее государственное богатство (капитальные и текущие доходы), а текущий доход (независимо от стоимости капитала). Действительно, даже если бы он хотел действовать по-другому, он не мог бы, поскольку государственная собственность, государственные ресурсы не продаются, и без рыночных цен экономический расчет невозможно. Соответственно, следует признать неизбежным, что государственная собственность ведет к постоянному потреблению капитала. Вместо того, чтобы поддерживать или даже повышать ценность правительственного имущества, как это сделал бы король, президент (временный сторож правительства или попечитель) будет использовать как можно больше государственных ресурсов в как можно более сжатый срок. В частности, президент (в отличие от короля) не заинтересован в том, чтобы не разрушить его страну. Почему бы ему не захотеть увеличить свой доход, если преимущество политики умеренности – более высокая капитальная стоимость государственного имущества не может быть получена в частном порядке, тогда как преимущество противоположной политики более высоких налогов увеличит текущий доход? Для президента, в отличие от короля, умеренность предлагает только недостатки.
Более того, с публичной, а не с частной властью государством, также исчезла вторая причина умеренности: ясное и развитое сознание класса управляемых. Не может быть более одного верховного правителя, будь то король или президент. Когда получение должности короля и продвижение в звание дворянства систематически реорганизуется из монархии в общественное правительство, любой, теоретически, может стать членом правящего класса или даже президентом. Различие между правителями и управляемыми размыто, а классовое сознание управляемых становится нечетким. Возникает иллюзия, что такого различия больше не существует: что с демократическим правительством никто не управляется кем-либо, и все вместо этого сами собой управляют. Действительно, в значительной степени это связано иллюзией, что переход от монархии к демократии можно интерпретировать как прогресс и, следовательно, как явление, заслуживающее общественной поддержки.
Соответственно, общественное сопротивление государственной власти систематически ослабляется. Хотя экспроприация и налогообложение до этого, возможно, казались явно угнетающими и злобными для публики, они кажутся гораздо меньше, так как любой может получить место получателя экспроприируемого имущества.
Следовательно, налоги будут увеличиваться, будь то непосредственно в виде более высоких налоговых ставок или косвенно в виде «создания» правительственных денег (инфляции). Аналогичным образом, государственная занятость и соотношение государственных служащих к частным работникам имеют тенденцию к росту, привлечению и продвижению людей с высокой степенью временного предпочтения и низкой и ограниченной дальновидностью.