Вместо этого, изменение в направлении стагнации или даже возрастание временных предпочтений может быть вызвано только в том случае, если нарушения прав собственности становятся институционализированными; т.е. в среде правительства. В то время как все правительства должны иметь тенденцию к внутреннему росту, а также территориальной экспансии (политическая централизация), можно ожидать, что не все формы правления будут одинаково успешными в своих начинаниях. Если правительство находится в частной собственности (в соответствии с монархическим правилом), структура стимулирования, стоящая перед правителем, такова, что он в своей самоотдаче является относительно дальновидным и занимается только умеренным налогообложением и войной. Скорость процесса цивилизации будет замедляться систематически. Однако можно ожидать, что децивилизационные силы, вытекающие из монархического правления, будут недостаточно сильными, чтобы преодолеть фундаментальную, уравновешивающую тенденцию к снижению временных предпочтений и постоянно расширяющихся частных предложений. Скорее, только тогда, когда правительство открыто (в соответствии с демократично- республиканским правлением), можно ожидать, что децивилизирующие последствия правительства будут достаточно сильными, чтобы фактически остановить цивилизационный процесс или даже изменить его направление и вызвать противоположную тенденцию к децивилизации: потребление капитала, сокращающиеся горизонты планирования, а также прогрессирующая инфантилизация и жестокость общественной жизни.
В ретроспективе, в свете этих теоретических выводов, многие современные европейские и западные истории могут быть рационально реконструированы и поняты. В течение полутора веков, начиная с американских и французских революций и продолжая нынешней Европой, весь западный мир претерпел эпохальную трансформацию. Везде монархическое правление и суверенные короли были заменены демократично-республиканским правлением и суверенными «народами».
Первое прямое нападение республиканства и народного суверенитета на монархический принцип было отражено военным поражением Наполеона и восстановлением власти Бурбонов во Франции. В результате наполеоновского опыта республиканизм был широко дискредитирован на протяжении большей части девятнадцатого века. «Республиканство по-прежнему считалось насильственным воинственным в своей внешней политике, неспокойным в его политической деятельности, недружелюбным к церкви, социалистическим или, по крайней мере, уравнительным с точки зрения собственности и частного богатства». Тем не менее демократично-республиканский дух Французской революции оставил неизменный отпечаток. От восстановления монархического порядка в 1815 году до начала Первой мировой войны в 1914 году политическое участие и представительство в политической жизни систематически расширялось по всей Европе. Повсюду расширялось право голоса, постепенно расширялись полномочия всенародно избранных парламентов.
Тем не менее все более выхолощенный принцип монархического правления оставался доминирующим до катастрофических событий Первой мировой войны. До войны в Европе существовали только две республики: Швейцария и Франция. Четыре года спустя, после того как правительство Соединенных Штатов вступило в европейскую войну и решительно определило ее исход, монархии почти что исчезли, и Европа обратилась к демократическому республиканству. С привлечением США война приобрела новое измерение. Вместо того, чтобы быть старомодным территориальным спором, как это было до 1917 года, она превратилась в идеологическую войну. США были созданы как республика, и демократический принцип, в частности, присущий идее республики, только недавно был перенесен на побежденных в результате поражения и разрушения сепаратистской конфедерации со стороны централистского правительства. Во время Первой мировой войны эта победоносная идеология экспансионистского демократического республиканства нашла свое воплощение в президенте США Вудро Вильсоне. Под руководством Вильсона европейская война стала идеологической миссией – сделать мир безопасным для демократии и убрать династических правителей. Следовательно, побежденные Романовы, Гогенцоллерны и Габсбурги должны были отречься или уйти в отставку, а Россия, Германия и Австрия должны были стать демократическими республиками со всеобщим мужским и женским правом и парламентскими правительствами. Аналогичным образом, все вновь созданные государства – Польша, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Венгрия и Чехословакия приняли демократично-республиканские конституции, причем единственным исключением стала Югославия. В Турции и Греции монархии были свергнуты. И даже там, где сохранились монархии, как в Великобритании, Италии, Испании, Бельгии, Нидерландах и скандинавских странах, монархи больше не пользовались какой-либо государственной властью. Всюду вводилось всеобщее избирательное право для взрослых, и вся государственная власть была инвестирована в парламенты и «публичные» должностные лица. Началась новая эра – демократично-республиканская эпоха под эгидой господствующего правительства США.