Таким образом, право на самоопределение в отношении вопроса о членстве в государстве означает: когда жители конкретной территории, будь то одна деревня, целый район или ряд соседних районов, сообщают свободно проводимым плебисцитом, что они больше не хотят оставаться объединенными с государством, к которому они принадлежат, их желание должно соблюдаться. Это единственный возможный и эффективный способ предотвращения революций и международных войн … Если бы каким-либо образом это право могло быть предоставлено на самоопределение каждому отдельному человеку, это нужно было бы сделать.
Следовательно, ответ Мизеса о заверении того, что правительство будет защищать права собственности, состоит из угрозы неограниченного разделения и его собственной характеристики добровольного членства.
Я не хочу дальше исследовать идею Мизеса о демократическом правительстве, а вместо этого перейду к современному определению демократии и вопросу о ее совместимости с основанием либерализма: частной собственностью и ее защитой.
Можно было бы утверждать, что определение демократического правительства Мизеса применимо к США до 1861 года. До этого в целом считалось, что право на отделение существует и что Союз является не чем иным, как добровольной ассоциацией независимых государств. Однако после сокрушительного поражения и разрушения сепаратистской Конфедерации Линкольном и Союзом стало ясно, что права на отделение уже не существует и что демократия означает абсолютное и неограниченное правление большинства. Также можно утверждать, что с тех пор ни одно государство не встретило определение демократического правительства Мизеса. Вместо этого, как и их американская модель, все современные демократии являются организациями с обязательным членством.
Удивительно, что Мизес никогда не подвергал эту современную модель демократии тому же систематическому анализу, который он применил к княжескому правительству. Разумеется, никто не был более дальновидным относительно разрушительных последствий социальной и экономической политики современных правительств, чем Мизес, и никто более четко не осознал резкое увеличение государственной власти в течение двадцатого века, но Мизес никогда не связывал эти явления с современной обязательной демократией. Нигде он не предположил, что упадок либерализма и господство антикапиталистических политических идеологий в этом столетии социализма, социал-демократии, демократического капитализма, экономики социального рынка или любого другого ярлыка были связаны с различными антилиберальными программами и политикой, находит свое систематическое объяснение в мажоритарной демократии.
То, что я предлагаю сделать здесь, состоит в том, чтобы заполнить пробел, оставленный Мизесом, и проанализировать логику мажоритарной демократии, тем самым сделать современную историю понятной и предсказуемой.
Без права на отделение, демократическое правительство, экономически говоря, является обязательным территориальным монополистом защиты и окончательной инстанцией принятия решений (юрисдикцией), и в этом отношении неотличимо от княжеского правительства. Так же, как князья не разрешали отделение, оно объявлено вне закона в демократическом государстве. Кроме того, как подразумевается для обязательного монополиста, как демократическое правительство, так и принцы имеют право на налоговые льготы. То есть, оба имеют право определять в одностороннем порядке без согласия сумму, которую защищенные должны платить за свою собственную защиту.
Из этой общей классификации обязательных монополий можно вывести фундаментальное сходство как княжеского, так и демократического правительства: при монопольном покровительстве цена правосудия и защиты будет постоянно расти, а количество и качество правосудия и защиты падают. Через экспроприацию собственности защищенного, налоговое финансирование агентства неизбежно приведет к большему количеству налогов и меньшему количеству защиты. Даже если, как говорят либералы, правительство ограничивает свою деятельность исключительно защитой ранее существовавших имущественных прав, возникает еще один вопрос о том, насколько дорогое производство защиты. Мотивированный (как каждый человек) личными интересами и нежеланием трудиться, но с уникальной способностью собирать налоги, ответ правительственного агента неизменно будет одинаковым: максимально увеличить расходы на защиту, и, возможно, можно будет потреблять почти все богатство страны по стоимости защиты, и в то же время свести к минимуму фактическое производство защиты. Чем больше денег можно потратить на потребление, тем меньше нужно работать.