Как наследственные принцы, так и демократические опекуны могут увеличить свои текущие расходы за счет более высоких налогов. Тем не менее принц склонен избегать увеличения налогов, если это приводит к потреблению капитала – снижению нынешней стоимости основного капитала, владельцем которого он является. Напротив, смотритель не проявляет такого нежелания. Хотя он владеет нынешним налоговым доходом, он не владеет капиталом, из которого он получен. Соответственно, в демократических условиях налогообложение значительно превышает его уровень под княжеским правлением.
Кроме того, как принцы, так и опекуны могут увеличить свои текущие расходы за счет долгов, как и за счет налогов, и они, как правило, имеют больше долгов, чем частные граждане. Однако, в то время как принц берет на себя ответственность за свое личное имущество всякий раз, когда он заимствует (продает облигации) от неправительственной общественности (и нынешняя стоимость его имущества падает), демократический смотритель свободен от такого. Он может пользоваться всеми преимуществами более высоких текущих расходов, в то время как ответственность и одновременное падение стоимости имущества ложится на других. Соответственно, правительственные долги растут быстрее в демократических условиях, чем при княжеском правлении.
Наконец, как принцы, так и опекуны могут использовать свою принудительную монополию, чтобы получить контроль над денежной массой, поэтому оба могут также увеличить свои собственные текущие расходы за счет раздувания денег. Однако принц, который раздувает денежную массу, будет сталкиваться с двумя факторами: его непосредственное обогащение и тот факт, что в качестве неизбежного результата будущая покупательная способность денег и его собственные будущие налоги будут ниже. В отличие от принца, демократический смотритель озабочен только своим непосредственным обогащением, поскольку у него нет будущих налоговых поступлений. Он владеет только нынешним налоговым доходом, поэтому он исключительно озабочен нынешней покупательной способностью денег. Увеличивая денежную массу, он может увеличить свою нынешнюю покупательную способность, в то время как сопутствующая более низкая покупательная способность денег и налоговых поступлений должна представиться в будущем другим. Соответственно, денежная инфляция будет также более распространена в демократических условиях, чем при княжеском правительстве.
При свободном вступлении в правительство и участии в нем искажение справедливости и защиты (законности и порядка) будет развиваться только быстрее. Понятие универсальных и неизменных прав человека, в частности прав собственности, по существу, исчезает и заменяется понятием закона как права правительства, а также прав, предоставляемых правительством.
Вместо того, чтобы просто перераспределять доходы и богатство от гражданского общества к правительству посредством налогообложения, финансирования дефицита и инфляции денег, как наследственные принцы, так и демократические опекуны могут также использовать свою монополию юрисдикции для перераспределения доходов и богатства внутри гражданского общества. Однако стимулы, с которыми сталкиваются здесь принцы и опекуны, отличаются друг от друга.
Поучительно еще раз взглянуть на княжеское правительство. Что касается перераспределения, то князья сталкиваются с двумя препятствиями. Первое логическое: несмотря на то, что принц стоит выше всех остальных, его права также являются частными правами, хотя и несколько привилегированными. Если принц берет собственность одного человека и распределяет ее другому, он подрывает свое собственное положение и безопасность в отношении к другим князьям. Во-вторых, с экономической точки зрения перераспределение от «имущих» до «неимущих» является контрпродуктивным и снижает общую стоимость владения. Это не означает, что принцы полностью воздерживаются от перераспределительной политики, но их политика имеет совершенно иную форму. С одной стороны, они должны действовать в соответствии с идеей прав частной собственности; с другой стороны, они должны повысить производительность труда в будущем и, следовательно, нынешнюю ценность страны. Соответственно, принцы обычно предоставляют личные, а не групповые привилегии; они дают привилегии имущим вместо неимущих, и участвуют в так называемых «социальных проблемах» путем перераспределения труда, а не перераспределения доходов и богатства.
Напротив, демократический опекун не сталкивается с логическим препятствием на пути перераспределения частной собственности. Вместо того, чтобы вовлекаться в сохранение и совершенствование капитальных ценностей, он будет в первую очередь заботиться о защите и продвижении своей собственной позиции против конкуренции новых членов правительства.