В случае, если…
Только в этом случае.
Да-да, «типы» людей.
Маленькая зеленая булавка для каждого обладателя продовольственного талона в посольстве.
Маленькая желтая булавка для каждого обладателя талона на спиртное при ДАО.
Маленькая красная булавка для каждого действительного члена «Серкль спортиф». Заметь: «действительных». Неплательщики членских взносов в расчет не идут.
Маленькие белые булавки — это и вправду был удар. Слушай внимательно. Собирались проанализировать все данные о вызовах такси за период с 1 января по I апреля. Затем маленькая белая булавка втыкается в карту, указывая все точки в «Сайгонском метро», куда направляли такси. Не повезло тем ребятам, которые ездили на своих собственных машинах. По «Сайгонскому метро». А вот взяли бы тачку — и попали бы на карту. «Эта карга должна была стать истинным произведением искусства». Если бы у кого-нибудь там было чувство ответственности перед грядущими поколениями, он бы вывез оттуда эту карту и положил под стекло в государственном департаменте.
Со всеми булавками.
Memento mori, «Сайгонское метро».
К тому времени, когда он кончил говорить, в комнате было уже светло.
Инез села на край постели и стала расчесывать волосы.
«Ну и что ты думаешь?» — спросил Джек Ловетт.
«Я не знаю».
Из-за полузакрытых ставен Инез могла видеть отблески раннего рассвета на воде. В первый раз ей пришло в голову, что это — то же самое море, на которое она смотрела с Джесси в тот день, когда в арендованном саду не было змеенышей кобры, а Гарри был в Сайгоне на брифинге по вопросам текущего момента. Теперь, похоже, текущих моментов больше не предвидится, и Джесси была в Сайгоне, и Джек Ловетт собирался обратно в Сайгон, но Джек Ловетт мог не успеть найти ее до того, как все это произойдет.
Никто не знал, что из себя представляло «это».
Именно так он ей говорил.
Она сильнее прижала щетку к волосам:
«Я не знаю, как происходит эвакуация».
«Только не таким способом».
«Она не входит ни в какой список, не так ли? — Инез обнаружила, что не может произнести имя Джесси. — На карте ее нет».
Джек Ловетт встал и открыл ставни пошире. На какое-то время дождь прекратился, но теперь он пошел снова, и пошел сильно, поблескивая в пятнах солнечного света на пальмовых листьях напротив окна и запруживая разбитый фонтан напротив отеля.
«Нет, разве что она вступила в „Серкль спортиф“, — сказал Джек Ловетт. — Нет. — Он снова закрыл ставни и повернулся к Инез. — Положи щетку и посмотри на меня, — сказал он. — Неужели ты думаешь, что я ее там оставлю?»
«Ты можешь ее не найти».
«Я всегда находил тебя, — сказал Джек Ловетт. — Думаю, что сумею найти и твою дочь».
Джек Ловетт действительно нашел дочь Инез Виктор.
Джек Ловетт действительно нашел дочь Инез Виктор в тот самый день, потому что «дуракам счастье», как он любил говорить; просто сел на рейсовый самолет «Эйр Вьетнам» из Гонконга в Сайгон, приземлился в Таншоннят и спустя полчаса уже смотрел на Джесси Виктор.
Джек Ловетт называл это «дуракам счастье», однако не факт, что нам с вами выпало бы подобное «дурацкое счастье».
Вы или я, например, могли бы и не завязать отношений с инструктором по обслуживанию вертолетов, который оказался в тот день одним из двух других пассажиров «Боинга-707» компании «Эйр Вьетнам».
Джек Ловетт завязал.
Джек Ловетт познакомился с этим инструктором по обслуживанию вертолетов таким же образом, как он завязывал отношения с водителями из посольств, заправщиками горючего, стюардессами, аспирантами кафедр английской литературы, путешествовавшими на стипендию Фулбрайта, агрономами тропических регионов, ездившими на средства Фонда Рокфеллера, мелкими клерками, агентами по продаже билетов, продавцами рисомолок и сушилок кокосовых орехов, пестицидов из Дании и немецких лекарств.
Рефлекторно.
Инструктор по обслуживанию вертолетов, который в тот день оказался одним из двух других пассажиров «Боинга-707» компании «Эйр Вьетнам», последний раз был в Сайгоне в 1973 году, когда заканчивался срок его контракта… Он жил в Лос-Анджелесе, работал на фирме «Хьюз», но теперь возвращался, чтобы разыскать жену и маленькую дочь, которых оставил в 1973 году. Жена была со своей семьей в Плейку, она позвонила ему и сказала, что их маленькая дочь ослепла в самолете «С-130» во время эвакуации на юг, когда ей на лицо попала жидкость из протекавшей гидравлической линии. Жена сказала ему, что в Сайгоне пока еще безопасно, но он решил, что пришло время поехать и разыскать ее, У него был адрес, который она ему дала, но, по словам приятеля, с которым он связался, ТАКОГО АДРЕСА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО… Инструктор по обслуживанию вертолетов казался веселым в начале полета, но после двух порций виски настроение у него испортилось.
Прежде всего, что она сделала, чтобы попасть на «С-130»?
Неужели и другие уехали из Плейку?
Что с этим проклятым адресом?
Джек Ловетт предложил подвезти его в Сайгон, и инструктор по обслуживанию вертолетов захотел сделать одну остановку, чтобы проверить адрес у бармена, которого он знал по «Клубу легионеров».
Именно так Джек Ловетт нашел Джесси Виктор. Разносившую напитки и французские котлеты в американском «Клубе легионеров» на магистрали между Таншоннят и Сайгоном.
На ней все еще был теннисный козырек.
Ао dai[144] и теннисный козырек.
«Э нет, родной, я остаюсь, — сказала Джесси Джеку Ловетту, когда он предложил ей расторгнуть контракт и сесть в машину. — У типчика, который только что вошел, в посольстве приятель, он ему шепнет, когда позвонят в колокольчик».
Джесси настаивала на том, чтобы остаться, но Джек Ловетт все же сказал бармену пару слов.
Джек Ловетт сказал бармену:
«Это дочь чертова Гарри Виктора».
«Насчет колокольчика, о котором ты говорила, — сказал Джек Ловетт, вернувшись к Джесси. — Я в него только что позвонил».
«Когда кого-нибудь ищешь в зарослях, надо идти в „Клуб легионеров“, — сказал Джек Ловетт, когда наконец дозвонился до Инез в Гонконге. — Господи, твоя воля. „Клуб легионеров“. Где я только не был, даже у Мими, и не знал, как мне не хватает „Клуба легионеров“».
Он звонил из отеля «Дюк».
Джесси он оставил на ночь в квартире женщины, которую называл исключительно «Б. Дж». Она была аналитиком в службе разведки при ДАО.
Б. Дж. подержит Джесси, покуда он не сможет ее вытащить.
Б. Дж. позаботится о Джесси.
В тот же вечер Б. Дж. уже расспросила инспектора воздушных перевозок особого отдела о возможности посадить Джесси на самолет до Трэвиса в качестве сопровождающей одного из сирот. Эти сироты имели сопровождающих, конечно, а как же, в этом-то и был весь фокус — впихнуть как можно больше никак не связанных с этим делом людей, не называя это эвакуацией. Эти сироты, они могли быть сиротами, а могли и не быть, но у всех был сопровождающий. Вся чертова ДАО пыталась примазаться к сиротам.
Об этом в «Клубе легионеров» не знали.
Туда-то и приходилось смотреть, когда искали кого-нибудь в зарослях.
«Насчет этих полетов в Трэвис», — сказала Инез.
«Черт возьми, только заглянул, а уж никуда больше и не надо смотреть». — Казалось, Джек Ловетт все никак не может успокоиться от того, насколько логично было искать Джесси в «Клубе легионеров». Вот оно. Вот она, эта хижина. Американский легион, пост номер 34. Над дверью надпись с размахом: В Эти Двери Входят Наиславнейшие Бойцы Америки. Да, в эти двери входит каждый вольнонаемный, любой ковбой, по контракту прибывший в Юго-Восточную Азию. Парни, прибывшие в 66-м с воздушной кавалерией. Парни, эвакуировавшиеся из Китая в 49-м. Пижоны. Пижоны, считающие, что у них в посольстве есть друзья.
«Самолет, который разбился, летел с сиротами до Трэвиса, — сказала Инез. Звук в трубке пропадал, и она едва его слышала. — На прошлой неделе».
«Есть и другие варианты», — сказал Джек Ловетт.
«Другие варианты, чтобы разбиться?»
«Другие рейсы, Инез. Другие виды рейсов. У Б. Дж. с ней все в порядке. Никаких проблем на данный момент. Я все проверю. Я устрою ее на хороший рейс».