— … а я говорю, что уже пора вставать. А то что же это такое получается: я встал ни свет ни заря, а она еще спит!
— Ты только что проснулся…
— Вот и я о том же! Я уже проснулся… хотя нет, это же ты меня разбудил!
— Нечего так долго спать. Тем более, ты храпел. И у нас сегодня много дел.
— Храп — это моя гордость! Ты обязан его слушать! Это самая лучшая мантра для чистки чакр! Я проходил обучение у тибетских монахов, для тебя, неблагодарный, старался! У меня даже справка есть! Благодаря этому высокодуховному храпу я, в отличие от некоторых, не разговариваю во сне!
— Я во сне тоже не разговариваю…
— С чего это ты так уверен в этом? Между прочим, ты мало того, что все время во сне болтаешь, так еще и ходишь с вытянутыми вперед руками.
— Ты это на что намекаешь?
— На то, что ты лунатик! У меня где-то есть визитка монахов, сходи к ним, вдруг тебе еще можно помочь. Слушай, на твое настроение случайно никак не влияет положение Луны?
— Так, астролог, сейчас положение моего кулака может повлиять на состояние твоего лица…
— Ха, да ты… — приглушенный звук удара, что-то падает на пол, — Воу-воу! Полегче! Это не в твоей компетенции! Тебе по штату положено нюхать цветочки и смотреть сопливые фильмы о любви и грустном, а не изображать Рембо!
— Меньше обзывайся, это не полезно для твоего здоровья.
— С каких таких пор мое здоровье волнует тебя?
— Меня твое здоровье не волнует…
— Вот именно! Ты был бы рад потанцевать на моей могиле!
— У тебя нет могилы…
— Конечно, у меня нет могилы! С моим-то жалованием! Займи деньжат? Мне срочно нужно пожаловаться на тебя другу Джеку.
— Меньше трать деньги на выпивку, или покупай что-нибудь подешевле.
— Чтобы я отравился, нарвавшись на некачественный бальзам для души⁈ Ты — духовник, а так и не научился смыслить во врачевании души настоящего…
— ХВАТИТ!!! — я больше не могла слушать этот разговор.
Одним бешенным рывком я выскочила из постели, подбежала к двери и резко открыла ее. Эти балбесы затеяли утреннюю перепалку именно под дверью в спальню. Эмилиас держал в руках миску с тестом и воодушевленно взбивал содержимое венчиком, на всю квартиру разносился запах ванили. В этот момент он здорово походил на мамочку-домохозяйку, а Тори на папочку после великого бодуна, даже тон их разговора был аутентичным для данной миниатюры из жизни среднестатистической семьи. Так странно: если бы не кардинальное различие в цветах и поведении, Тори и Эми внешне были как братья-близнецы. Оба высоченные, без малого два метра, худощавые, но не тощие. Узкие джинсы Тори подчеркивали стройные, прямые, ноги, в полной мере их не оценить в мешковатых полуспортивных белых штанах Эмилиаса. Зато белоснежный свитер светлого более выгодно подчеркивал торс мужчины: вырез ворота настолько глубокий, что оголились широкие плечи и от пикантных мыслей спасала лишь майка, а через тонкую вязку можно было различить мускулы и сделать правильный вывод о том, что ребята не качки, но достаточно сильные и жилистые, поджарые, хоть бросай все и рисуй с них анатомические эскизы. Да, именно так я всегда представляла себе идеальное телосложение противоположного пола.
— Ой, Софи, доброе утро! — Эмилиас виновато улыбнулся мне, — прости, мы забыли, что ты теперь нас слышишь…
— Какое, нафиг, доброе после встречи с тобой? — Ликантроп потирал челюсть и держался за спину, видимо духовник мощно ему влепил, — ты-то, конечно, забыл, а вот я все помню! — и громко захохотал.
— Тогда зачем так громко говорил? — опешил Эми.
— Потому что пора вставать! Мне скучно, пусть Софи меня порадует своим опухшим после сна лицом!
— Эми, можешь его еще разок стукнуть? Пожалуйста, — жалобно обратилась я к духовнику.
— Прости, не могу, — вздохнул он, — Ликантроп прав: насилие не в моей компетенции, за агрессию отвечает он.
— Эх, — вздохнула я, — тогда скажи, хотя бы, сколько сейчас времени?
— Начало седьмого…
— За что вы мне достались⁈ — я чуть не расплакалась от досады, — кто в такую рань встает?